«Правила игры определяет заказчик»

В 2022 году в Алтайском крае пройдет масштабная муниципальная избирательная кампания, которая затронет в том числе крупнейшие города региона – Барнаул, Бийск и Рубцовск. Кампания будет проходить на фоне обсуждения возможной отмены – полной или частичной – партийных списков на выборах. Еще одним новшеством ближайшего будущего может стать муниципальная реформа, которая, в числе прочего, сулит районам право выбора алгоритма, по которому будет замещаться должность главы муниципалитета. Политтехнолог и доцент кафедры философии и политологии АлтГУ Сергей Асеев рассказал «Банкфаксу», чего стоит ждать от предстоящих выборов, что краю принесла прошедшая кампания 2021 года и какие прогнозы можно сделать о будущем политической системы.

- Вы давно работаете в качестве политтехнолога на выборах в Алтайском крае?

- Определенный опыт у меня есть.

- Свою карьеру Вы начинали именно с этой работы?

- Нет. Функция политтехнолога носит для нас ситуативный характер. Мы, в первую очередь, политологи. Работаем на своей территории и часто выступаем консультантами для той или иной партии в рамках кампании. Эта работа консультанта порой сводится к сдерживанию тех решений, которые продвигают завозные технологи. Ни для кого не секрет, что эти специалисты работают по принципу «цель оправдывает средства». Эти люди иногда готовы применять любой набор технологий, в том числе девиантные практики, которые могут навредить кандидату в перспективе. Мы же со своей стороны обозначаем границы – это наш регион, нам здесь жить и работать с людьми.

- Политические партии и кандидаты следуют рекомендациям политтехнологов?

- Даже партийный технолог, не говоря о внешних, всегда находится в зависимом положении от руководителя регионального отделения партии. Часто субъективные решения превалируют над обоснованными экспертами. Иногда соотношение каких-то конъюнктурных моментов до политтехнолога даже не доводят. Разумеется, это приводит к потере эффективности. В этих условиях специалист вынужден искать компромиссный вариант действий. Технолог – это исполнитель. Правила игры и ее содержание определяет заказчик. Здесь возможно все. Порой технолог может быть поставлен в такие условия, когда он вынужден будет эту кампанию «слить».

- Исходя из своей практики, можете сказать, когда политические силы начинают готовиться к выборам?

- Организационные вопросы, в том числе ревизия местных отделений, оценка их возможностей, согласование выдвигаемых кандидатов, выявление конфликтов интересов внутри этих отделений – все это должно реализовываться уже сейчас, если говорить о предстоящей муниципальной кампании. К весне должны пройти все эти многоэтапные совещания, собрания, встречи исполкомов с местными отделениями. Они должны видеть электоральный потенциал каждого отделения объективно, чтобы разыгрывать фактор независимых кандидатов, с которыми они вынуждены будут взаимодействовать. Стоит прорабатывать и фактор возможных сделок – ни для кого не секрет, что партии часто вынуждены идти на скрытый раздел округов.

В этом плане показательна оппозиция, которая постоянно призывает к единому, согласованному участию. Порой для каждой из этих партий закрыть все муниципальные округа своими кандидатами невозможно. Иногда они даже добровольно отказываются от участия в кампании того или иного уровня, поскольку они просто не имеют возможности закрыть территорию своими кандидатами. Хотя в информационном поле это все подается как конструктивное решение, основанное на тех или иных позициях.

- А проводить соцопросы среди электората тоже стоило бы начинать сейчас?

- Проводить соцопросы сейчас – это фальстарт. Чаще всего их выдают в привязке к конкретным кандидатам по округам - рейтинги, антирейтинги кандидатов и т.д. Можно было бы проводить и сейчас, если подавать это в контексте каких-то лидеров списков. Но мы находимся перед угрозой полной или частичной отмены этих самых списков.

Тем более, прошедшие выборы показали электоральные ниши каждой из партий, каждый будет рассчитывать на сохранение этих позиций. Только здесь важно понимать, что ресурсные возможности в этой кампании будут на порядок ниже, чем в прошлом году, когда кампания была федеральной. Там у них был доступ к куда большим средствам.

- Эти исследования обычно проводят сами политтехнологи или же для этого привлекают сторонних социологов?

- Здесь все зависит от бюджета. Объективнее всегда социология со стороны, но она и дороже. Поэтому многие партии ограничиваются отчетами с территорий, той электоральной статистикой, которая есть. В этой связи говорить о том, что в рамках этих выборов будет какая-то последовательная социология, не приходится. Ее может себе позволить ресурсный кандидат на своем округе, поскольку это будет совсем другая себестоимость. Но говорить о том, что кто-то будет мониторить весь край – это смешно.

- Кто занимается интерпретацией полученных в ходе соцопросов результатов?

- Чаще всего это делает тот, кто и проводит социологию. В основном для позиционирования в одномандатном округе смотрят рейтинг самого кандидата, структуру наиболее актуальных тем, выявляют проблемные точки, на которые необходимо отреагировать и сформировать имидж эффективного лидера.

- Бывает так, что эти исследования приводят к неожиданным результатам, которые могут изменить направление кампании?

- Такие примеры всегда есть. Понятно, что их некорректно озвучивать с конкретными именами. Часто социология показывает, что знаковая точка консолидации электората может оказаться совсем не той, на которую рассчитывает кандидат.

В этом плане сложно проводить кампании, где сочетается сельский и городской электорат. Иногда политтехнологи вынуждены формировать разные пакеты агитматериалов, по-разному планировать встречи с избирателями и т. д. По городу точно такая же история, если кандидат имеет неоднородный округ. Соотношение, допустим, многоэтажной застройки и частного сектора – для их жителей актуальны совершенно разные проблемы. Это все как раз выявляет социология, например, неэффективность тех или иных технологических приемов.

- Вы уже упоминали о том, что в этой кампании нас могут ждать некоторые изменения относительно полной или частичной отмены партийных списков по законопроекту, одобренному в прошлом году Госдумой РФ. Эксперты считают, что на эту меру пойдут лишь в тех регионах, где позиции «Единой России» особенно слабы. Насколько для нас велика вероятность такого перехода и как это может повлиять на предстоящие выборы?

- Для Алтайского края очень высока вероятность перехода на полностью мажоритарную систему по одной простой причине: регион действительно является проблемным для единороссов. Наличие полностью одномандатных округов, по сути дела, весь спектр электорального противостояния переводит на соотношение ресурсных возможностей кандидатов. Понятно, что у «Единой России» больше возможностей привлечения на свою сторону заведомо преобладающих и популярных кандидатов по своим округам, в том числе и в рамках сохранения тех статусов, которые у них уже были.

Здесь очень показательно, что если сравнивать структуру депутатов Барнаульской гордумы и депутатов АКЗС даже прошедшего созыва, то благосостояние депутатов БГД существенно превышает показатели депутатов АКЗС. Поэтому значимость муниципальных выборов и возможность привлечения на этом уровне как раз ресурсных кандидатов достаточно велика.

- Смогут ли хоть как-то выйти из этой ситуации партии, для которых список – это, вероятно, единственный способ попасть, например в Барнаульскую гордуму?

- Для оппозиционных партий это будет катастрофа, и та же «Справедливая Россия» - еще не самый кризисный вариант. ЛДПР тоже сможет в рамках реанимации регионального отделения найти определенный пул кандидатов, пройдет на каких-то популистских ресурсах и на федеральной поддержке. А вот для новых проектов, как, например, «Коммунисты России», которые совершенно ситуативно прошли в АКЗС, это будет существенным сокращением коридора возможностей.

В рамках старой модели, допустим, высоки шансы были у заводимого именно на муниципальный уровень проекта «Новые люди». А на сегодняшний день им уже придется не прятаться за вывеской, а искать более или менее имиджево и ресурсно обеспеченных кандидатов. Это очень тяжело в рамках нашего региона, поскольку формировать пул из бывших, уже участвовавших в каких-то проектах людей – это имиджевый удар по самой характеристике проекта. Заводить же просто молодежь будет очень сложно, потому что конкуренция в рамках самого фактора молодых кандидатов может использоваться другими партиями, например, ЛДПР.

- И еще немного о законопроектах. Почти все оппозиционные фракции перед началом работы нового созыва АКЗС так или иначе выражали свою поддержку идеи возврата прямых выборов глав муниципалитетов. Но в итоге с соответствующей инициативой вышли единороссы. Это можно расценивать, как сдачу позиций, но на своих условиях?

- Партии всегда пытаются перетянуть предрешенную, актуальную повестку в пул своих инициатив. Эта реформа - и переход на муниципальные округа в том числе - она уже давно обозначена в рамках базового вектора на федеральном уровне. Это не является чем-то новым. И в рамках этого многие партии на своих территориях пытались подать эту инициативу уже непосредственно под своей вывеской. Для «Единой России» это тоже это характерно, когда какие-то опережающие инициативы немного притормаживаются, а потом, после небольшой трансформации – это вполне нормально и допустимо – уже подается от лица самой ЕР. Это распространенный в нашей политической практике прием.

- Как поменяется политический ландшафт по итогам выборов 2022 года? Существуют ли вообще предпосылки к изменениям в контексте упомянутых нововведений?

- Установка пусть даже не доминирования, но преобладания «Единой России» - она прослеживается в рамках всего российского регионального компонента, поэтому существенных предпосылок к изменению нашего политического ландшафта сейчас нет. Более последовательная работа ЕР, прежде всего организационно-административная, как мне кажется, все равно позволит им сохранить контроль над территориями.

- То есть рисков потери монополии у них нет?

- Есть определенный риск эффективности работы административно-латентной части управления. Понятно, что исполком регионального отделения «Единой России» у нас сейчас существенно обновлен, меняется алгоритм работы, коммуникаций, в том числе и с территориями. Тем не менее, в рамках пирамиды власти у муниципалитетов гораздо меньше возможностей к самостоятельности и какой-то мобильности. Поэтому, я полагаю, что контроль над ситуацией все равно сохранят. Этому будет способствовать, в том числе, озвученная реформа муниципального управления. Сохранение контроля за легислатурами, в том числе районными, обеспечит региональной власти последовательный, пусть даже не форсируемый, переход на муниципальные округа, когда мы потеряем, по сути дела, легислатуры поселкового уровня. Дальше уже эта реформа придет к тому знаменателю, на который нацелена власть.

Эта реформа проводится под эгидой повышения управляемости и эффективности бюджетной политики ряда территорий. Показательно, что она ориентирована и на депрессивные территории по типу Суетского района, и на благополучные. Это повышение управляемости подразумевает упрощение алгоритма взаимодействия с территорией, когда будет единый центр принятия решений, очень простая структура депутатского корпуса и простая структура взаимоотношений различных заинтересованных групп внутри района. Повышение управляемости – это первостепенная задача этой реформы. Все остальное для нее вторично.

- Если же говорить о прошедшей кампании 2021 года, то она как-то поменяла политический ландшафт?

- Если говорить том, соотношение каких сил мы наблюдаем, то в рамках АКЗС, понятно, что основным новшеством стало появление фракции «Коммунисты России», которые вошли в парламент, во многом не соответствуя необходимому уровню ресурсов. Произошла сугубо техническая накладка, о которой уже много раз говорили: в их пользу сыграло совпадение мест в бюллетенях федерального и регионального уровня с КПРФ.

В случае с КПРФ примечательным становится то, что их лидер Мария Прусакова получила думский мандат, но при этом сохранила статус руководителя регионального отделения. Субъективно понятно, что она будет обеспечивать контроль за территорией и структурой, а значит, мы будем наблюдать какую-то скрытую модель сдерживания роста популярности и активности других представителей коммунистов на местах. В этом плане, на мой взгляд, региональная власть может немножко выдохнуть, поскольку именно те прессинг и критика, которые исходили от лидера регионального отделения, с ее выходом на федеральный уровень здесь, в крае, немного снизится.

- Спустя несколько месяцев работы АКЗС в новом составе, наверное, уже можно было дать ему оценку. Некоторые наблюдатели сразу же по завершении выборов говорили, что этот созыв будет довольно ярко проявлять себя в медиасфере, но при этом будет самым некомпетентным. Сейчас можно сказать, правы они были, или же нет?

- В какой-то мере все это действительно можно наблюдать, поскольку для многих людей, получивших депутатский мандат, целью была не системная работа, а, скорее, имиджевый ход, субъективный фактор прогресса собственного статуса. Заметно, что «Коммунисты России», представляющие, по сути дела, только одну территорию, все никак не могут определиться с моделью взаимодействия с другими фракциями. Заметно ослабление многих отраслевых комитетов, поскольку туда пришли случайные люди. Например, существенно просели те же промышленники. Это в перспективе позволит согласовывать интересы краевого правительства и каких-то заинтересованных групп. Поэтому, если переносить на работу парламента непосредственно субъективные характеристики депутатов и их профессионализм, в том числе отраслевой, то суждение о некомпетентности и яркости будет верным, пожалуй, в течение всего этого созыва. Многие решения будут приниматься, исходя из сугубо конъюнктурных идеологических приоритетов партий или же каких-то субъективных предпосылок, но отнюдь не из прагматических соображений.

- Фракцию КПРФ сильно ослабляет большое количество молодежи, в том числе наличие студентов?

- У коммунистов эти тенденции будут перекрываться фактором партийной дисциплины. Многие из молодых прошли именно по партийным спискам, которые позволяют очень легко замещать держателя этого мандата в случае несоблюдения партийной дисциплины. Понятно, что мы наблюдали ситуации, когда решением АКЗС партии ограничивали в этих возможностях. Но, тем не менее, этот фактор партийной дисциплины будет сдерживающим. Многие из молодых персонажей еще не имеют никакого иного ресурса, кроме как сугубо конъюнктурное, ситуативное прохождение по спискам.

- Говоря о коммунистах. Как так получилось, что они, сформировав вторую по численности фракцию, получили лишь пост зампреда и ни одного комитета? Это результаты торгов или неспособность к отстаиванию позиций?

- Это как раз показатель того, что они принципиально не были ориентированы на конструктивное взаимодействие в работе. Модель конструктивной критики предусматривает ответственность за определенные решения. Наши же коммунисты долгое время наращивали свою популярность на основе простой популистской критики всего, что предпринимается властью. Эта модель приносит свои электоральные дивиденды, они это прекрасно видят, и это вообще характерно для поведения таких оппозиционных партий, которые никогда не заходят в коалицию, и потом любые решения могут с развязанными руками спокойно критиковать. В этой модели можно критиковать любые алгоритмы бюджетной политики, апеллировать к абстрактным приоритетам определенных социальных групп, не учитывая реальные возможности территории, реальную ситуацию. Это модель безответственной, неконструктивной критики. Она на сегодняшний день для коммунистов наиболее приемлема, она их полностью устраивает и приносит результаты.

- Как Вы думаете, действительно ли во фракции КПРФ наметился раскол и насколько вероятен исход из нее некоторых членов?

- Такое поведение возможно, но объективных предпосылок пока нет. Здесь роль будет играть только сугубо личностный фактор. Слухам о расколе в КПРФ способствует их недавняя история, когда мы видели и смену руководителя регионального отделения, и поведение ряда депутатов после выборов 2016 года в АКЗС. В чем ключевая слабость коммунистов в регионе? Очень высок уровень личностных амбиций, личностных конфликтов. Когда они подкрепляются какими-то скрытыми выгодами в случае той или иной модели поведения, эти конфликты очень легко в этой партии выносятся на поверхность.

- Прошедшая масштабная избирательная кампания принесла нам еще и несколько точек напряженности. Одной из них стал Каменский горсовет, где до сих пор не избрали спикера. У местных единороссов больше нет достаточно сильных фигур или причина кроется в чем-то другом?

- Камень-на-Оби вообще характерен как точка напряжения. Там, где есть несколько заинтересованных групп, которые могут проплачивать моральную устойчивость своих сторонников, не позволяя конкурентам вести торг с ними, либо где есть представители оппозиции, которые просто ориентированы на информационный шум, но не на конструктивную работу, там такие ситуации будут всегда.

Вообще у нас есть целый ряд территорий, где формирование управляемых коллегиальных легислатур проблематично, поскольку отсутствие там знакового перечня бюджетообразующих предприятий не позволяет реализовывать административный ресурс по работе с избирателями, не позволяет конструктивно согласовывать интересы с теми, кто на этих территориях может воздействовать на электорат, исходя из своего статуса. Таких территорий в крае будет становиться все больше, именно поэтому мы и видим реализацию упомянутого проекта создания муниципальных округов.

- Источники утверждают, что сейчас в Каменском горсовете фракция КПРФ якобы встала на путь сотрудничества с единороссами. Действительно ли такой союз может существовать, и для кого он выгоден в первую очередь?

- Еще по итогам осенних выборов 2021 года я говорил, что усиление любой оппозиционной партии, как ни странно, агрессивнее всего будет восприниматься самой оппозицией. Контролируемый «Единой Россией» электорат вообще не рассматривается в качестве предмета борьбы за голоса. Оппозиционный же электорат всегда оценивает оппозиционные проекты по эффективности, популярности лидеров. Усиление любого из них создает угрозу остальным. В этом плане понятно, почему под общие аплодисменты не допустили к выборам список «Новых людей». Поэтому здесь, когда мы видим, что оппозиция готова взаимодействовать с ЕР против кого-то, то она, в первую очередь, просто стремится сохранить свой субъективный статус.

- Еще одна проблемная точка сформировалась после не основных, а дополнительных выборов. Речь о Калманском райсобрании, легитимность состава которого сейчас под вопросом. Каков наиболее вероятный сценарий разрешения данной ситуации?

- Этот кризис в принципе был связан с кадровыми перестановками, в том числе и со сменой главы района. Понятное дело, что лидеры и с той, и с другой стороны имеют свои коммерческие интересы. Эти группы относительно легко выявляются по тем сферам интересов, которые они защищают. Для краевых властей проще всего выйти из этой ситуации, заведя всю легислатуру под переформирование в рамках упомянутой реформы муниципальных выборов. Будет поиск неких межличностных договоренностей, которые позволят выстроить желаемую модель соотношения сил.

- Урегулирование последствий этого кризиса будет сложной задачей для краевой власти?

- Если эта ситуация будет вызывать сильное раздражение на уровне региона, то есть куча административных механизмов, которые позволяют надавить на многих участников конфликта. Я думаю, что при возникновении достаточного резонанса этот вопрос будет быстро решен и купирован.

- Если говорить о предстоящих выборах 2022 года, то существует ли вариант, что единороссы допустят сценарий прошлой кампании?

- Снижение определенных позиций по локальным территориям вполне возможно. Мы знаем эти проблемные точки - вплоть до районного уровня ЕР порой уже не может контролировать большинство. Но здесь, опять же, всегда будет играть фактор торгов. Будет перекупка, переманивание отдельных кандидатов, формирование желаемой структуры легислатур, в том числе путем передачи мандатов. Пример того же 2016 года показывает эффективность этой модели решения вопросов. Мы наблюдали, как в АКЗС представители оппозиционных фракций с удовольствием переходили к единороссам и заявляли об их поддержке.

- Увидим ли мы на выборах тех кандидатов от ЕР, которые не прошли в АКЗС в прошлом году, или же это не их уровень?

- На уровне Барнаульской гордумы – это ожидаемо. Поскольку для многих представителей бизнеса включенность во власть означает определенный иммунитет и дает экономические преференции, доступ к информации. В более значимом и весомом статусе они могут решать вопросы того же землепользования, участия в торгах и т.д.

- Вообще с какими силами региональные отделения подходят к грядущей кампании? Можно ли сказать, что прошедшие кадровые изменения внутри региональных отделений – это уже ее начало?

- Переформатирование региональных отделений, конечно, заметно. Понятно, что в «Единой России» новый исполком будет вынужден доказывать свою эффективность. Но когда мы говорим о потенциальных возможностях, то они почти всегда будут зависеть от кадрового наполнения этих выборов, от качества рекрутированных кандидатов, от их финансовых, административных и прочих возможностей. Не на всех уровнях можно провести выборы в рамках непосредственной агитации. В условиях ковидных ограничений вообще технологически становится неприменимы очень многие стандартные приемы. В этой ситуации многие кандидаты будут пытаться просто спрятаться за партийной вывеской. Это, прежде всего, касается оппозиции. Другие будут вынуждены доказывать свою эффективность, значимость конструктивной коммуникации с региональным и прочими уровнями власти. И здесь мы увидим, прежде всего, столкновение потенциалов кандидатов как таковых. Для партий ключевым и предопределяющим фактором победы здесь будет подготовительный этап – правильная подборка кандидатов, их позиционирование. Ну и дальше во многом даже не прямая, а латентная поддержка. Понятно, что все официально заявляемые периоды или этапы кампании будут носить уже вторичный характер, поскольку эти согласования как раз до весны включительно должны быть проведены внутри партий.

- Нет ли ощущения, что региональные отделения партий уже исчерпали свой кадровый резерв на прошедших выборах?

- Прошлая кампания в регионе, совмещенная с федеральными выборами, создавала, пожалуй, единственное и уникальное окно возможности прохождения в представительные и законодательные органы малых проектов. И ЛДПР, и «Справедливая Россия - Патриоты - За Правду» доказывали свою эффективность на местном уровне только благодаря тому, что в ходе прошедших кампаний успевали привести к управляемости свои местные отделения за счет финансирования из федерального центра. Те партии, у которых эти местные отделения функционируют – они имеют хоть какую-то кадровую подпитку, а значит, могут рассчитывать и на какой-то результат.

- Назначение главы Барнаула Вячеслава Франка руководителем барнаульских единороссов – это следствие короткой скамейки запасных или же у этого хода есть иная подоплека?

- Это устоявшаяся традиция. Тот, у кого есть административный ресурс, объективно его использует просто из его наличия. То, что глава города входит в исполком партии, с которой согласуются все ключевые решения - это просто сигнал о включенности этого ресурса, сигнал о том, что ото всех нижестоящих уровней муниципального управления будут требовать демонстрации управляемости.

- В таком случае, почему до этого барнаульский мэр никогда не возглавлял городскую ячейку ЕР?

- С мэрами Барнаула вообще ситуация проблематичная - очень много прецедентов, когда их деятельность заканчивалась уголовным разбирательством. Вероятно, во Франке более уверены, чем в тех мэрах, которые сразу начинали свою деятельность с каких-то личностных интересов.

- Говоря о выборах в крупных городах Алтайского края – Барнауле, Бийске, Рубцовске – можно ли сейчас сказать, как сильно изменится состав представительных органов? Быть может, мы не увидим каких-то фракций, присутствовавших в прошлых созывах, или же наоборот, туда попадут новые силы?

- Говоря об обновлении депутатского корпуса, мы в принципе уводим на второй план ключевой вопрос о сохранении управляемости теми силами, которые в этом заинтересованы. Понятно, что в Бийске, исходя из действующих там сил, будут согласования, как административные, так и ситуативные. Осмелюсь предположить, что 2/3 участников выборов там не будут потенциально значимыми кандидатами, а просто будут отыгрывать свою роль.

Когда мы говорим о том, что присутствует фактор ресурсного преобладания или какого-то внешнего интереса, то приемлемая структура кандидатов будет разыгрываться уже на входе в кампанию. Будут формироваться предрешенные округа, где при формальной конкуренции этот округ будет безальтернативным, исходя из совместимости возможностей и ресурсов кандидатов. Все указанные города имеют важны для Алтайского края, и выборы там имеют большое значение. Поэтому все они приведут к заранее предопределенному соотношению кандидатов.

По соотношению партий существенных подвижек не будет, если трансформация пойдет по пути отказа от списков. Скорее всего, мы получим гораздо большее количество независимых кандидатов, в том числе ранее замеченных в числе членов или сторонников какой-то из партий. В итоге они будут легко переходить под те знамена, где им предложат более комфортные условия. Это основное технологическое наполнение, которое ожидается. Если от списков откажемся, то игра будет заключаться в противостоянии своего-партийного и своего-независимого кандидатов. В независимости от того, кто победит, мандат получит именно та партия, которая заполучила округ в рамках каких-то согласительных процедур.

- Вот этот формат политической системы, к которому мы движемся, можно ли сказать, что он стремится к образцу системы начала нулевых?

- Нет, форматирование всегда новое. Тем более возникают новые угрозы, на которые нужно отвечать. Для ЛДПР, КПРФ и эсеров они тоже актуальны. На федеральном уровне эти партии стоят на пороге существенных трансформаций в рамках перераспределения управленческих статусов и выхода на арену новых лидеров, которые могут, скажем так, не показать той эффективности, которая была характерна для того же Владимира Жириновского, Геннадия Зюганова и т.д.

- Как можете в целом охарактеризовать эволюцию избирательного законодательства в России?

- Характеристика одна: власть достигла постановленных целей и сформировала управляемый политический ландшафт, где все игроки вынуждены соблюдать правила игры, поскольку даже их вхождение в электоральные процессы связано с очень многими процедурными компонентами. Доступ к федеральному финансированию политпартий сразу же закрепляет за ними особый статус, дает им преобладание в ресурсных возможностях. Все новые проекты носят ситуативный характер, продолжительность их существования зависит от того, насколько лояльно к ним будет относиться федеральная власть.

Если говорить в разрезе региона, то какие-то свои пропорции политических сил возможны. Но чаще всего конкуренцию ЕР создают проекты, имеющие региональную специфику, играющие на какую-то местную элиту или же существующие в рамках какой-либо федеральной политической франшизы, когда они обеспечивают интересы уже федерального игрока.

- Наша избирательная система вообще похожа на систему какой-то другой страны?

- Ее трансформация во многом носит ситуативный характер, и она повторяет такую модель ручного управления, когда решения принимаются ситуативно, исходя из результатов каждого прошедшего электорального цикла. Это легко прослеживается по тому, что после каждой важной избирательной кампании вносятся какие-то процедурные поправки. О том, что устоявшийся на каком-то этапе алгоритм рассчитан на хотя бы среднесрочный период, говорить не приходится.

Эта система не похожа ни на какую систему никакой другой страны. Все они имеют свои уникальные характеристики. Старый председатель ЦИК Александр Вешняков когда-то говорил о поэтапном переходе нашей избирательной системы к немецкой модели, где осуществляется согласованное голосование по мажоритарному и пропорциональному компоненту соответственно. Но мы, все же, так и остались на независимой выделенной модели совмещения мажоритарной и пропорциональной части. Теперь ситуативно рассматриваем возможности соотношения этих пропорций. Наша избирательная система вторична по отношению к стратегическим установкам власти. Она - это средство, а не самоцель.

Возможно, вся проблема в политкультуре. Если в Германии мы можем говорить о том, что население осознанно определяет свои политические предпочтения, то в рамках нашей модели пример того же Жириновского демонстрирует эффективность классического популизма. Партия получает электоральную поддержку на основе каких-то безответственных, популистских вбросов. В Германской же модели ЛДПР потеряла бы свою актуальность, но для нашего политического ландшафта, для федерального центра она имеет очень большую значимость.