«Есть предпосылки вводить ЧС»: эксперты оценили меры правительства Алтайского края по борьбе с коронавирусом и дали прогноз на пандемию

По состоянию на 3 апреля 2020 года в Алтайском крае официально вирус COVID-19 выявлен у четверых местных жителей. Тем не менее среди жителей региона нарастает паника, в том числе связанная с введением ограничительных мер. Вечером 2 апреля президент Владимир Путин снова обратился к россиянам, заявив, что вынужденные выходные продлены до 30 апреля, что вызывало новую волну недовольства граждан, учитывая то, что о мерах поддержки, по сути, сказано не было. ИА «Банкфакс» накануне данного обращения связалось с представителями алтайской политики, общественности и бизнеса с просьбой выразить свое мнение по поводу распространения коронавируса в регионе, принимаемых властями мер, а также дать прогнозы, когда все это закончится.

Константин Емешин, руководитель отдела защиты прав пациентов АНО «Медицина и право», общественник, блогер:

- Моя неработающая жена перестала гулять, а я, поскольку занимаюсь определенной общественной активностью, первым делом добился того, чтобы назначенное на 31 марта заседание Общественного совета, перенести, поскольку оно сейчас нецелесообразно. Кроме того, я являюсь председателем ТСЖ нашего дома, и у нас проводилось общедомовое собрание, которое обычно включает очную и заочную части. Так вот от очной пришлось отказаться. А когда мы собрали бюллетени от жильцов, оказалось, что у нас две квартиры находились в режиме самоизоляции, поскольку они вернулись из заграничных стран. Они очень волновались, поскольку две недели назад все было еще довольно неопределенным. Им выдали больничные, приходили в дом участковые, которые контролировали их. Но, к счастью, 1 апреля их самоизоляция завершилась, они получили отрицательные результаты анализов и уже вышли на работу. Мне самому приходится выходить из дома для взаимодействия с банками: по вопросам капитального ремонта и прочего. У нас прошло собрание, и сотрудники банков требовали, чтобы я предоставил им необходимые бумаги. Кроме того, мы с супругой выходим в аптеку и за продовольствием.

Я думаю, что не надо быть ни экономистом, ни провидцем, чтобы понимать, что данная ситуация отразится на экономике края. Что бы сейчас не происходило, вывозить мусор надо, если случится авария, надо ее ликвидировать, поэтому персонал ТСЖ все равно ходил на работу. Непрерывные процессы по обслуживанию дома никуда не делись.

Пока мне сложно оценить те меры, что принимает правительство края. Сама ситуация никому непонятна. Неизвестно даже, что в целом значит «больной коронавирусом». Такой болезни нет. Как считать людей, которые умерли от коронавируса - непонятно. У каждого, кто умирает, в первую очередь останавливается сердце. Я врач, поэтому знаю, что все зависит от того, как регистрировать смерть. На моей памяти в здравоохранении были колебания, когда «сверху» требовали снизить смертность по сердечно-сосудистым заболеваниям, поэтому умершим онкологическим больным писали в заключении, что он умер от рака, а не от того, что остановилось сердце. Потом, напротив, просили сократить показатели по смертности от рака и делали наоборот.

Самое главное, когда появился этот вирус, не было никаких стандартизированных методик по его определению. Поначалу использовали иммунно-ферментный анализ, когда у человека берут кровь и находят там антитела. Нашли, значит, человек уже переболел этим и просто не заметил. Дальше выявили почти сотню методов, как идентифицировать коронавирус. Я начал анализировать, каковы чувствительность и специфика данных методов. Оказалось, что они недостаточно эффективны. В результате начала гулять недостоверная информация. Кстати, когда в Алтайском крае выявили первую больную, мне понравилось, как сказали: «Вирус у нее обнаружен, но клинических проявлений нет». Я спрашиваю: «Ну и что, что вы нашли этот вирус, так она больная или нет?» Ответить никто не может. Поэтому началось вполне понятное поведение, когда надо перестраховываться на всякий случай.

В 5-й городской больнице работает много моих учеников, я хорошо знаю это медучреждение еще со времен, когда я работал в здравоохранении. Меня смутило вот что. Там есть кафедра инфекционных болезней АлтГМУ. Я всегда считал, что ученые, как профессионалы и специалисты, должны быть во главе этой ситуации и решать ее. А мне вдруг сообщают, что на время карантина кафедра прекратила свою деятельность. Им сказали сидеть дома и никуда не ходить. А кто тогда у нас в крае, как не ученые-инфекционисты, занимается этими вопросами? Чиновники. Вот говорят: «Заместитель председателя правительства края Ирина Долгова выехала на место». Она ведь не врач, а бухгалтер по образованию, что она может там сделать?

Что касается прогнозов в любой эпидемиологической ситуации, то существуют специальные математические модели, по которым проводятся расчеты. Но для этого нужны исходные стандартизированные данные, а их нет. Поэтому я ничего предсказать не могу.

Павел Тулин, бизнесмен, летевший на одном борту в Барнаул с зараженной женщиной:

- Никаких последствий коронавируса я лично на себе не ощущаю, я прекрасно себя чувствую, сижу дома на самоизоляции. Дел по дому, слава богу, хватает, есть, чем заниматься. Однако я уверен, что эта ситуация нанесет серьезный урон по экономике не только нашего региона, но и страны в целом. Я не стал бы говорить о каких-то катастрофических масштабах, тут оценки должны давать специалисты в области экономики, но то, что урон нанесен, очевидно. Рушатся многие связи, люди не хотят сотрудничать друг с другом.

У меня есть определенные вопросы к ограничительным мерам, которые были приняты и в Алтайском крае, и в России в целом. Прежде всего, к должностным лицам, которые являются исполнителями указов. Если хотите знать, по прилету на том самом борту, где была женщина из Доминиканы, у которой позже выявили вирус, в аэропорту нас никто не встречал и не проверял. Мы сами оборвали «горячую линию», чтобы сообщить о том, что летели этим рейсом. Никто толком не отреагировал. Уже позже, когда информация распространилась, нам начали звонить сами и узнавать все. Сейчас меня якобы контролируют полицейские, которые просто звонят и спрашивают, дома ли я. А если я вдруг не дома, я что, им скажу об этом? Хотя с другой стороны, что им еще делать, не сядут же они у моих ворот и будут меня стеречь, к тому же кроме меня еще сотни людей находятся на режиме самоизоляции.

Меня также волнует та ситуация, что в России поздно спохватились и толком не подготовились к пандемии. Никто не задумался, что стоило бы проверять все внутренние рейсы, или может, их вообще стоило на время отменить. Сейчас каждый занимается тем, что нужно ему: Минздрав ведет статистику, специалисты «горячей линии» отрабатывают свои варианты действий, а люди предоставлены сами себе. Хотя критиковать кого-то я не берусь.

Много вопросов возникает и к нашим гражданам, которые до последнего момента относились к ситуации несерьезно, когда волна захлестнула всю Европу и Америку. Там творится что-то ужасное. А наши люди все думали, что до них не дойдет, и похихикивали. Поэтому я отчасти даже благодарен этой женщине, прилетевшей из Доминиканы и ее мужу, что они стали сигналом для граждан задуматься над своим поведением и быть более осторожными. Кстати, я считаю, что эта женщина и ее супруг на самое деле не инфицированы. По моему мнению, это лишь предположение медиков, поскольку по той информации, что у нас сейчас есть, никаких симптомов у них не наблюдается. Тем не менее, и чиновники, и жители края сразу всполошились и начали предпринимать какие-то меры. Хотя если быть честным, четыре случая заражения для такой территории с таким населением - это капля в море.

Еще хотел бы отметить, что данная ситуация хорошо показывает, как проявляют себя люди, и какие у тебя на самом деле с ними отношения, это очень важно. Одни боятся со мной контактировать - не дай бог заразимся, другие, наоборот, звонят и спрашивают: «Брат, ну как ты себя чувствуешь? Нужно ли тебе что-то?» Для меня это очень показательная ситуация. Я считаю, нам всем стоит задуматься над этим.

Альберт Лунев, председатель комитета по экономической политике, промышленности и предпринимательству АКЗС, бизнесмен:

- Моя жена сидит с ребенком дома, мама живет отдельно, мы периодически подвозим ей продукты. Я хожу на работу в маске, произведенной на нашем предприятии. Вечером мы можем выбраться в магазины. Пока у нас есть определенные запасы, условно говоря, мы покупали продукты на месяц, и за текущую неделю ничего кардинально не поменялось. Если этот процесс затянется, тогда уже могут возникнуть сложности.

Одна неделя простоя уже ударила почти по всем предприятиям. Экономика края складывается из федеральных и местных денежных поступлений. Я думаю, что у краевого бюджета будут определенные трудности по выплатам за прошлый месяц. Что такое неделю не работать? Это 25 % месяца, а многие предприятия сегодня и так работают на грани своих возможностей. Соответственно, если неделя вылетела, месяц для них уже будет убыточным. Плюс к этому убытку добавляется зарплата, выплаченная работникам за не произведенные услуги и товары. Если же не работать две недели - это уже однозначно неподъемно для экономики предприятия.

В рабочей группе по обеспечению устойчивости экономики края, в которую я вхожу, уже идет активное обсуждение. 3 апреля в правительстве края состоится заседание. Уже собрано огромное количество информации от предпринимателей разных сообществ, от Союза промышленников Алтайского края. Поступают разные предложения, иногда противоречивые. Для этого и создается рабочая группа, которая впишет это в определенную логику процесса, соотнесет с возможностями краевого бюджета. Правительство в свою очередь представит общественникам и предпринимателям информацию о тех шагах, на которые чиновники готовы пойти. После этого будут какие-то необходимые дополнения.

Что касается введенных в крае ограничительных мер, по большому счету еще никто никого сильно не карал. Пока они достаточно мягкие, наверное, можно было бы пожестче себя вести в определенном смысле... По моим наблюдениям, жители Алтайского края еще не до конца осознали масштаб проблемы. Мы думаем, что раз мы сибиряки, то нам ничего не страшно. Может, отчасти это и правда, но лучше быть осторожнее. У меня родственники живут в Краснодарском крае, там ограничительные меры гораздо жестче. И теплолюбивые граждане давно все осознали и поняли. Тем не менее я полагаю, что вся эта история сойдет к нулю уже к концу мая.

Вероника Лапина, депутат АКЗС от фракции КПРФ:

- Данная ситуация, безусловно, отразилась и на моей личной жизни, и на политической. В нашей приемной, как и у других депутатов, работа с гражданами в очном порядке сейчас приостановлена. Тем не менее мы ведем прием дистанционно. Очень много обращений граждан сейчас связано с приказами президента и губернатора о самоизоляции. Многие не могут разобраться и пытаются для себя определить, что им можно и чего нельзя. Это касается и бизнеса, и передвижения людей. Предпринимателей волнует вопрос, как им быть со своими торговыми точками, нужно ли их закрывать. Дело в том, что ряд товаров не вошли в категорию первой необходимости (электроприборы, лампочки), а люди интересуются, почему такая несправедливость. Звонят также пенсионеры, которых волнует повышение цен на продукты. Как мы знаем, прожиточный минимум для пенсионеров уменьшился, а цены на ту же гречку в магазинах за этот месяц значительно выросли. Для многих пожилых людей это сегодня большой удар.

Если говорить о федеральном правительстве, то оно сегодня оказалось заложником сложной ситуации. Есть предпосылки вводить ЧС, чтобы не было транспортной связи между регионами, не работали никакие учреждения и магазины, причем сделать это на максимально долгий срок, чтобы не допустить пандемии. Но, как я знаю, правительство не может пойти на столь жесткие меры, поскольку люди в основной массе не имеют сбережений больше, чем на месяц. Поэтому если сейчас людям запретят ходить в магазины, на работу и просто выходить на улицу, то они, скорее всего, туда выйдут, но уже для того, чтобы выразить свой протест, а может, и сменить власть. Такие ситуация в стране обычно чреваты различными социальными взрывами. Людей чаще всего выводит на улицы общая проблема, связанная с нехваткой хлеба.

Что касается других мер, всем очевидно, что масок в крае нет, противовирусных препаратов и антисептических средств - тоже. Мы видим, что другие регионы принимают меры по дезинфекции, в некоторых обрабатывают даже остановочные павильоны, а в Алтайском крае этого нет. С одной стороны, нам говорят соблюдать дистанцию порядка 1,5 м, а с другой стороны, продолжает работать общественный транспорт, где эти условия выполнить невозможно. И таких недоработок очень много. Дело тут не в том, что губернаторы не могут проявить свою волю, а в том, что даже на уровне федерации нет никакой определенности. Госдума дала правительству возможность введения режима ЧС, но сам его порядок не был определен.

Я думаю, это неразбериха умышленно сделана центральной властью, чтобы люди каким-то образом могли добывать себе средства к существованию. Мы не слышим о введении моратория на рост платы по услугам ЖКХ и вообще об оказании какой-либо централизованной помощи людям. Люди остались сами по себе, кто как может, кто как сообразит, тот так и выкручивается. Многие мои знакомые уже интересуются, как можно заработать помимо основной занятости. Кто-то уже готов заняться производством самогонки, осталось только ввести запрет на алкоголь, и люди побегут за дрожжами и сахаром.

Многие со мной, возможно, не будут согласны, но я считаю, что те последствия, о которых говорят, связанные с коронавирусом, они преувеличены. Я не думаю, что страх, который многие испытывают перед ним, оправдан. Статистика смертности высока именно среди тех, у кого и так были серьезные хронические заболевания. Люди, относительно здоровые, обладающие иммунитетом, либо вообще никаких симптомов не имеют, либо переносят заболевание в легкой форме. Я сторонник тех мер, когда болезнь должна пройти в стране естественным путем, чтобы люди переболели и заработали иммунитет, а не сдерживать это искусственно, чтобы потом получить массовые вспышки.

Мы все читаем мнения экспертов о том, что нас ожидает не сколько волн распространения инфекции. Насколько эффективно борьба будет вестись в каждой стране, зависит от развитой системы здравоохранения и железной воли руководства государств. У меня есть основания доверять медицинским экспертам, которые прогнозируют несколько волн. Даже в Китае, который уже открыл границы между провинциями, и где уже несколько дней нет новых случаев заражения, нет никаких гарантий, что на этом все закончится. Показателен пример жителя Пакистана, который переболел коронавирусом и собрал родственников и друзей, чтобы это отметить, и заразился вновь.

Сергей Серов, вице-спикер АКЗС:

- Все сельхозпроизводители подпадают под определение предприятий с непрерывным процессом производства. 2 апреля президент проводил совещание, где было упомянуто, что мы даже будем помогать другим странам продовольствием: уже восемь контейнеров – вес их, правда, не указывался – с говядиной отправляем на Китай из России.

Безусловно, во всех хозяйствах в Алтайском крае ввели определенные меры в связи с распространением коронавирусной инфекцией. Где животноводство, где утром и вечером доят коров, ухаживают за животным - там проводятся проверки, проводят замеры температуры у сотрудников, все находится под контролем.

Посевную никто не отменял и не отменит. Как сказал на совещании президент, будет хлеб – мы себя уже будем чувствовать гораздо лучше и увереннее. В этом он абсолютно прав. У нас в крае идет подготовка техники, семенного материала и т.д. Процесс идет, и мы не ожидаем, что какие-то факторы могут стратегически повлиять на сельскохозяйственное производство. Тем более, что такие предприятия, как правило, находятся на значительном удалении от городов, а крестьяне особо не ездят по заграницам. Воздуха, просторов, территорий – достаточно, чтобы чувствовать себя гораздо лучше и увереннее. Поэтому все нормально.

То, что касается сельхозпродукции – здесь мы проблем особых не видим. И молоко перерабатывается, и зерно, хлебопечение идет – тут особых вопросов нет. Безусловно, мы понимаем, что потери большие понесет туристический сектор. Это совершенно однозначно. У нас около 2 млн туристов приезжает. И в зимний, и в весенний период Белокуриха обычно загружена почти полностью. Безусловно, мы потеряем часть турпотока, а вместе с тем потеряем и налоги, что может отразиться на бюджете. И плюс мелкие предприятия, которые ориентируется на выпуск непродовольственных товаров, для них эта ситуация также обернется потерями. Понятно, что где-то людей отпустили в отпуск, где-то работают по сокращенной неделе, но, тем не менее, гостиничный бизнес закрывается практически до 22 апреля, и это не только Белокуриха, это и гостиницы Барнаула.

Я думаю, что мы приняли абсолютно все меры, чтобы не распространить вирус дальше. Думаю, что в Алтайском крае такого всплеска заболеваемости, как в других регионах, не будет. Все-таки, мы регион особенный: всегда отличались дисциплиной в этом плане. Поэтому у нас, я полагаю, масштабы последствий будут гораздо менее серьезными, чем в других регионах. Если бы эта дама не побывала в Доминикане, я думаю, мы бы могли и вообще обойтись без серьезных ограничительных мер.
Кстати, было принято решение закрыть весенний сезон охоты, который должен был начаться 7 апреля. 3 апреля на штабе мы его утвердим и закроем охоту. Всем понятно, что на охоту поедут не только наши жители. Мне звонят, говорят, что это не массовые мероприятия, что поедут втроем-вчетвером, и что контакты с людьми в поле или в околке будут практически исключены. Это так, но у нас есть сведения, что и москвичи взяли билеты и хотят приехать. И из соседних регионов, думаю, тоже найдутся желающие поохотиться, из того же Новосибирска. Зачем это нам? Поэтому принято решение закрыть сезон. Думаю, все будет нормально, осенью откроем – больше дичи будет.

Ограничительные меры, я полагаю, снимут не ранее, как прекратится рост числа инфицированных.