Идеолог алтайского виноградарства Владимир Вагнер: «Я могу заново запустить производство вина за сутки»

Последние недели тема виноделия на Алтае бурно обсуждается в СМИ, в соцсетях и даже на площадках Петербургского экономического форума. Причем мнения прозвучали полярные: побывавшие на площадке в Алтайском районе журналисты были неприятно удивлены тому, что лоза заросла сорняками, а обсуждаемый много лет проект так и не «выстрелил». Власти пытались скрасить картину, утверждая, что проект пусть и со сложностями, но развивается, и хоронить его рано. Идеолог и инициатор проекта виноделия из французского винограда Владимир Вагнер 15 июня созвал пресс-конференцию, на которой ответил на основные вопросы и описал судьбу проекта от самого начала до наших дней.

- Проект зародился, когда Алтайский край начал сотрудничать с французской провинцией Франш-Конте, и прежде всего французской стороной был проявлен интерес к виноделию в нашем регионе. Поступила инициатива по использованию нашей земли для выращивания винограда и получения продукта на основе опыта французской стороны. Более того, и сорта, которые мы посадили на этой плантации, подбирали французы. Край помогал добрым советом — отмечу, что за эти годы в проект не было вложено ни одного бюджетного рубля. Издержек нет, даже имиджевых, я считаю. На покупку саженцев «Корпорация «Алтайспиртпром», которая выступала основным инвестором, затратила около 2 млн рублей. И при обороте в 3 млрд рублей это не такие огромные средства. И только благодаря совместной работе мы получили нынешний результат. Он имел для нас не только маркетинговое значение.

В то время «Корпорация «Алтайспиртпром» имела в своем составе «Алтайский винзавод» - единственный, оставшийся на Алтае с советских времен. Была цель — с помощью винограда реанимировать производство на это заводе. Одновременно на базе АлтГТУ велась подготовка специалистов в области виноделия. Выпускники работают в других регионах и странах, так что проект имеет еще и образовательное значение.

В основном в силу изменений климата мы подошли к тому, что есть. Что мы получили точно: французские растения выживают при любых условиях. Но побеги, которые находятся выше земли, необходимо укрывать. В качестве укрытия изначально планировалось использовать снег. Позапрошлый «порадовал» самой теплой зимой — в декабре было +12 и дождь. Мы пытались укрывать снегом, но на этом участке это было почти невозможно, поэтому было принято решение оставлять посадки, как вы называете, в сорняке и с его помощью задерживать снег. По-разному можно рассуждать, но это технология. Можете осуждать и учить нас, что нужно укрывать пленкой, как рассуждают некоторые, у кого два куста вместо наших 40 тысяч. Но лучше попробуйте и сделайте лучше — я даже готов сдать площади в аренду.

Самое печальное для винограда — весенние заморозки, а нас об этом предупреждали французы. В текущем году 40 % урожая будущего года уничтожено именно весенними заморозками. Мы пытались сохранять растения, с 19 на 20 мая на территории ближайшей к нам метеостанции была зафиксирована температура -11,9С. То есть, большая часть винограда в текущем году плодоносить не будет. Есть вторая «кучка». Думаю, 20-30 % урожая — максимум, что мы получим в текущем году. Будем пропалывать всего один раз и опять оставим растения в траве, чтобы задержать снег. А на Западе до 70 % затрат — химикаты, которыми я не хочу пользоваться принципиально.

Сейчас, после банкротства «Алтайспиртпрома», виноградники находятся на балансе компании «Алтайская лоза», я являюсь ее гендиректором (по данным ЕГРЮЛ, учредитель «Алтайской лозы» — ООО «Радуга», гендиректор и соучредитель второй компании (83,33 % уставного капитала) — Александр Заковряшин, еще 16,67 % в собственности ООО «Настроение», полностью принадлежащего Сергею Кондратенко — прим. БФ). Компания связана с «Алтайспиртпромом». Но подумайте: мог бы я вести дела и доверить людям, которых не знаю? Я от них материально не завишу, они — от меня. И это порядочные люди. Есть уверенность, что они меня не «кинут». А может и кинут, потому что собственник сегодня не я!

Кстати, виноград в свое время хотели заложить «Россельхозбанку», чтобы получить финансирование. Но он никому не нужен — не имеет стоимости. Пытались и в Алтайском восстановить сады — насаждения яблонь. Но нет цены. Даже в Крыму продают не растения, а шпалеры. Хотя в Италии 1 га винограда стоит 1 млн евро. Вот поэтому мы говорим, что в СССР был 1 млн га винограда, а сейчас менее 100 тысяч. Поэтому завозим импортные концентраты, из которых производим вино или винные напитки, а настоящего вина и не видим. Даже французы завозят пастеризованное, не свежее вино — мертвое. Сейчас на рынке все такое — после того, как мы изгнали с рынка молдаван и грузин. Сейчас проект финансируется за счет денег, которые я занимаю у друзей, родственников и кого могу.

«Алтайская лоза» ведет производство и, надеюсь, в этом году получит лицензию на производство и продажу вина. Потому что в этом году заканчивается действие закона, дающего преференции крымскому виноделию. За время действия этого закона ни одна компания не получила лицензию. И я заявляю: если лицензию до 2018 года мы не получим, то я откажусь от проекта и буду воспринимать его как исключительно научный и экспериментальный. То есть, в 2018 мы должны запустить товарное производство.

В «Алтайской лозе» я гендиректор. А фактически, по всем оценкам, — БОМЖ. Потому что после банкротства «Алтайспиртпрома» я вынужден рассчитываться по колоссальным кредитам как поручитель. Живу на зарплату преподавателя и половину пенсии — и буду жить до конца жизни, чтобы рассчитаться с долгами. Так что счастья у меня большого нет. Землю мы арендуем у муниципалитета — всего 12 га. 8 га засажено, из них в этом году урожай сможем получить с 3 га. Но, как я уже сказал, небольшой. Мы вполовину сократили объем работ, потому что не ставим целью устраивать показуху, все рассчитываем, исходя из экономической целесообразности.

Я никогда не говорил, что напою Алтайский край вином. Я не смогу это сделать — даже 50 тысяч бутылок — это единицы. Хочется просто стать примером, чтобы так же виноделием занимались сотни людей. Это цель моей оставшейся жизни. Я рад, что сегодня омичи, кемеровчане, горно-алтайцы возделывают наш виноград. По краю я весной посадил 100 кустов. И мы хотим сегодня плантацию работать в Сростках, Белокурихе — на одном из санаториев, где уже пытались выращивать сорта для винных ванн, в Павловском районе.

В отношении Белокурихи — я еще несколько лет назад устраивал «книжный десант» - привозил им литературу и говорил: подумайте. Но они пока понимания не достигли. Они думают сегодня, что будут делать плодово-ягодное вине, которое уже и не производят, но мне кажется, они в тему еще не въехали. Хотя уже делают пиво, молоко, и это замечательно. У женщин после сыворотки прекрасная кожа становится. А винные ванны вообще считаются отличными косметическими процедурами.

Виноград растет, нас консультирует агроном, который в свое время выращивал 10 тысяч га винограда, правда, в Средней Азии. Любой совет мы воспринимаем, идем своей дорогой. То, что люди наработали за тысячелетия, мы пытаемся наработать за восемь лет. Кстати, могу сказать, что виноград нарабатывает вкус после 10-летней зрелости. У нас еще это время не прошло. Сейчас работаем над тем, чтобы корневая система ушла вглубь.

Если вы говорите про бесхозяйственность, то давайте посмотрим, кто ее создал. Кто разграбляет киоски. Ни в одном государстве виноградники не огораживают. Только я — три раза в год колючей проволокой, да еще мне говорят: охраняй. Как собака — от всех — коров, людей. И то павильон раздолбили и оборудование украли, студентам приходится лозу вручную обрабатывать.

Все эти годы мы вырабатываем вино. За все время — тысячи бутылок. Но не продаем и никто не знает, где и как. Даже не скажу, кто распивает. Потому что как-то я заикнулся о том, что на одном предприятии мы разлили вино в бутылки. Сразу пришли люди из налоговой и потребовали показать им, где разлили и где само вино, куда мы его дели. Я продавать без лицензии не буду, потому что пока под статью идти не хочу. Откуда я его привожу — секрет, но года на два нам еще хватит. И оборудование у меня спрятано — в гаражах, в подвалах, у знакомых. А при желании я за сутки смогу снова развернуть производство. У меня по всем закоулкам расставлено оборудование.

Была информация, что мне предлагали продать виноградники. Но я скажу так: будет предложение — будет и цена. Предложений пока нет. Безусловно, это проект моей жизни и если в нем найдется место мне как человеку, который будет обучать специалистов, то я спокойно отнесусь к партнерству. Потому что мне проект жалко до слез, до глубины души и я бы хотел, чтобы он получился. А у кого — не имеет значения. И я считаю, что это разумный вариант, когда я был бы консультантом у инвестора.

Кстати, подумалось, как-то мы недостаточно «напрягли» нашего сенатора Михаила Щетинина. Я думал, его в Санкт-Петербурге «напрягут». Но он там только отчитался о состоянии винограда, а вот почему он закон не примет, чтобы лицензию дали этому предприятию? Вот бы его озадачить! Все-таки он в Совете Федерации комитет возглавляет!