«Наша миссия – передать то, что есть, следующим поколениям»

Известный алтайский архитектор Александр Деринг рассказал «Банкфаксу» о том, каким он видит Барнаул через 30 лет, стоит ли жителям Потока ждать реновации, как спасти город от автомобильных пробок и зачем нужно сохранять исторические здания.

- Александр Федорович, в мае вы стали общественным советником мэра Барнаула по вопросам градостроительства и архитектуры. В краевом центре это традиционно тема, провоцирующая жаркие общественные дискуссии. Как вы согласились на такое «горячее» назначение?

- Переговоры об этом велись давно. Наверное, на выбор властей повлияла моя медийность. Я не сразу согласился. Моим условием было оставаться творческой единицей, вести творческую мастерскую, которой я занимаюсь больше 30 лет, и продолжать работать в полную силу как архитектор. По сути, я эксперт. Меня приглашают высказаться по каким-то сложным, вызывающим споры вопросам, но это вовсе не означает, что мое мнение является конечным. В какой-то степени я выражаю мысли и идеи нашего архитектурного сообщества, потому что являюсь заместителем председателя Правления алтайского Союза архитекторов.

- По последним крупным строительным проектам складывается впечатление, что в Барнауле нет целостной концепции архитектурного развития города. Насколько, на ваш взгляд, объективно это впечатление?

- И да, и нет, потому что город большой. Охватить эту территорию и понять пространственный каркас развития города бывает сложно и профессионалам. Конечно, город развивается по определенной программе. У нас сейчас дорабатывается Генплан Барнаула. Его корректировка это постоянный творческий процесс, жизнь-то не стоит на месте. Не так давно правительство приняло документ об архитектурно-градостроительном облике города, который найдет отражение и в правилах застройки. Он отчасти позволит понять жителям краевого центра, куда мы движемся.

Возможно, нам не хватает наглядной информационной стратегии, выраженной, например, в отдельном сайте «Барнаул-2030», как это есть в некоторых других городах, где разрабатываются мастер-планы, специальные документы о пространственном развитии, стратегии развития. Я думаю, это тоже полезная вещь, которая появится у нас в будущем. Пока мы наблюдаем за нашими коллегами в других городах – как у них это происходит. Очень важный момент – индекс инфраструктурного обеспечения города. Если мы его поймем, то начнем понимать, чего и в каких районах Барнаула не хватает, что нужно дополнить и в каком состоянии город.

- Каким вы видите архитектурный облик Барнаула, скажем, через 30 лет (к середине текущего столетия)?

- Я больше 40 лет в архитектуре, и если вспомнить начало 90-х, то, конечно, с тех пор Барнаул изменился очень сильно. Однако нужно понимать, что тогда изменилась экономическая формация, а рыночные отношения – это сразу всплеск строительства. Через 30 лет, я думаю, рыночные отношения как были, так и останутся, а вот что касается изменения внешнего облика города, то этот процесс неизбежен.

Центр любого города стремится быть главной его частью, поэтому в центре Барнаула будут появляться престижные высотные дома и престижные объекты. Но нужно отдавать себе отчет, что центр очень плотно застроен, хотя у нас есть резервы в виде частного сектора. Постепенно этот частный сектор будет «вымываться», за исключением отдельных исторических кварталов, которые надо сохранить для понимания, каким был Барнаул. В процессе реновации люди будут переселяться из центра в другие районы.

- Какие еще микрорайоны Барнаула может затронуть реновация? Стоит ли ожидать ее, к примеру, жителям Потока и ВРЗ?

- И Поток, и ВРЗ - первые претенденты на реновацию. Там очень сильно изношен жилой фонд, такое жилье уже не соответствует качеству жизни XXI века. Как будет происходить реновация, пока сказать сложно. Возможно, она будет на основе частно-государственного партнерства.

Я уже говорил об индексе инфраструктурной обеспеченности. Он нужен как раз для того, чтобы понять потенциал этих территорий, их обеспеченность, которая очень неравномерна. Нужно провести ревизию инфраструктуры, и тогда картина будет более цельной. Такое знание - большой информационный ресурс, который позволит более правильно планировать город, увязав в единое целое транспортные связи, соцкультбыт, сети и коммуникации.

- Если посмотреть фотографии Барнаула второй половины XX века, то заметно, насколько зеленым был город по сравнению с современностью. Возможно, именно поэтому барнаульцы так болезненно реагируют на тему вырубки деревьев и защищают «зеленые» участки. Как, с вашей точки зрения, это направление градостроительства следует развивать?

- Мои коллеги, разрабатывавшие проект зеленого экологического каркаса Барнаула, проанализировали, то, что было. Да, в результате строительства зеленый каркас города сильно уменьшился. Если посмотреть в ретроспективе, что было в 60-е и 70-е годы, картина заметно изменилась, и это следствие слабости экономики в период ее становления. Но надо отдать должное, лет 10 назад в сознании власти произошел перелом. Во власти ведь такие же люди, как и все мы. Они живут в семьях, у них есть родственники, и поэтому они все прекрасно понимают. Объем критики горожан стал нарастать, и наступил переломный момент. Теперь государство уделяет много внимания комфортности городской среды, в последние годы появились программы, финансирующие ее развитие.

Я сейчас выхожу с предложением внести коррективы в правила застройки и землепользования в отношении зеленых зон. Строительство жилья неизбежно, вопрос, каким именно оно должно быть. Допустим, есть хороший участок леса в районе Тропы здоровья. Если мы внедрим туда застройку высокой плотности из двадцатиэтажек, какая антропогенная нагрузка будет на этот лес? Его же просто вытопчут через пять лет. И комфортно ли будет жить людям? Застройка в лесных массивах должна быть другой. Она должна быть мало- и среднеэтажной, разреженной. Экономика этих проектов для застройщиков в любом случае будет хорошей, потому что это недешевое жилье.

- В последние годы в России активно развивается городской парковый отдых. И в Барнауле парки становятся центрами притяжения горожан, но пока в основном за счет государственных вливаний. Должны ли парки обременять бюджет или это направление стоит поставить на коммерческие рельсы?

- Это не такой простой вопрос. Государство, которые довольно много вложило и продолжает вкладывать в парки, сейчас начинает задумываться об их экономике, причем не только в Барнауле, но и во многих российских городах. Если все это хозяйство будет стоять на балансе города или региона, хватит ли ресурсов, чтобы его постоянно поддерживать?

Появились даже организации, которые просчитывают и разрабатывают проект экономики парков. В Ижевске имеется такой опыт. Там все парки объединили в одну структуру, создали акционерное общество, в котором есть и государственное присутствие, и предложили хороший инструментарий для развития экономики и генерации доходов за счет увеличения трафика. В парках появился сервис, люди начали получать услуги, это дало рабочие места, налоги и возможность содержать сами парки.

Парк может существовать и без государственного финансирования - за счет собственной коммерческой деятельности, но нужно планировать так, чтобы не превратить его в базар. Для этого и нужны проекты, в которых все очень четко структурировано, как, скажем, в парке «Изумрудный», который поделен на специальные зоны.

Надо сказать, что «Изумрудный» стал своего рода точкой отсчета для парковой «реновации» в нашем регионе. О необходимости его благоустройства давно говорили общественники, и краевая власть их услышала. Проект возрождения парка поддержал губернатор края Виктор Томенко, в «Изумрудный» начали вкладывать средства, и теперь мы видим там отличный результат.

- Какие еще территории в краевом центре имеют потенциал с точки зрения развития зеленого каркаса?

- У нас есть территория на улице Сергея Семенова, есть Мизюлинская роща. Вообще зеленые зоны нужно сознательно проектировать. Аналитическая работа по осмыслению пространственного каркаса города, когда мы понимаем, где пусто, а где густо, как раз и позволит правильно его планировать. Нельзя строить каменные джунгли из «человейников», где нет ни одного парка. Понятно, что хочется все застроить, но как в этом жить? Безусловно, на застройщиков должна возлагаться социальная нагрузка. Если взять опыт Москвы и других крупных городов, там никто даже не возражает: если в плане предусмотрен парк или сквер, то какие могут быть на его месте микрорайоны?

- Барнаул, как и большинство российских городов, организован так, что утром жители спальных районов массово устремляются в центр города, а вечером – возвращаются обратно. С учетом прироста населения Индустриального района растет и продолжительность утренне-вечерних пробок. Возможна ли в перспективе «децентрализация» Барнаула?

- В одном только Индустриальном районе живет 230 тысяч жителей. Это отдельный город, в котором, кстати, нет центра. Ответить на вопрос, как разорвать эту порочную систему, когда утром весь город едет в одну сторону, а вечером возвращается обратно, сможет программа, разработанная на базе анализа, что у нас есть и чего не достает. Я надеюсь, вопрос децентрализации найдет отражение и в Генплане. Во всяком случае, мы давали такое поручение его разработчикам. Одной из рекомендаций может быть создание подцентров в крупных жилых районах города, которые будут закладываться уже на стадии планирования земельных участков.

- По мнению многих горожан, точечная застройка – это зло, которое портит облик города, не в лучшую сторону меняет качество жизни людей. В то же время для строителей это довольно легкий способ заработать. Как вы относитесь к точечной застройке?

- В какой-то момент, с учетом нарастающего объема критики людей, сложилось однозначное мнение, что точечная застройка – это абсолютное зло. В то же время в Барнауле есть отдельные участки, где строительство планировалось, но по каким-то причинам этого не произошло. В данном случае точечная застройка возможна и даже уместна при наличии серьезного градостроительного обоснования.

Городской Градостроительный Совет очень жестко и четко просматривает проекты, учитывая предшествующий негативный опыт. У нас сейчас умная власть, которая все понимает и не допускает таких перекосов.

- Еще один актуальный для Барнаула вопрос это сохранение исторических зданий, в том числе и тех, которые не имеют формального статуса памятника архитектуры. Хотя есть и те, кто считает, что нужно «цепляться за старье». Недавно вы участвовали в реконструкции здания ресторана «Русский чай». Насколько для вас важна тема сохранения архитектурного наследия?

- Наша миссия – передать то, что есть, следующим поколениям. «Русский чай» входит в туркластер, этот проект внес свою лепту в сохранение исторического центра Барнаула. Нам бы еще привести в порядок Демидовскую площадь и, конечно, «Спичку», комплекс зданий сереброплавильного завода. Это ведь главные элементы, с которых начинался город.

- Барнаульцы – это классические «рассерженные горожане», которые критикуют практически любую перемену облика города. При этом жители других сибирских городов, приезжая в Барнаул, отмечают много преимуществ, в том числе качество дорог, хорошую организацию туристических пространств. Как вы считаете, с чем исторически связана такая позиция горожан и можно ли ее как-то изменить?

- Наверное, это природа человека. Да, все хорошо, но хочется еще лучше. А вы вспомните, что еще пять лет назад было на месте парков или на неосвоенных территориях по Павловскому тракту.

Я считаю, эту «рассерженность» нужно не гасить, а объяснять людям, показывать наглядно и визуально происходящие изменения. Может быть, есть определенный недостаток информированности и в хорошем смысле рекламы того, что делает город, а делает он очень много. И это видно со стороны.