«Чтобы производить элитную продукцию, нужны элитные покупатели»

Продуктовая инфляция и ситуация на продовольственном рынке остаются в центре внимания россиян последние несколько месяцев. Рост цен и динамику показателей производства обсуждают и в Алтайском крае, который традиционно считается регионом с «аграрной судьбой». Причем подход к теме непростой: к примеру, эксперты заговорили о том, что край по итогам текущего года может отдать Подмосковью первое место в России по производству сыров. Гендиректор ГК «Киприно» Денис Зюзин поговорил с корреспондентом «Банкфакса» о том, действительно ли реальна такая перспектива, что мешает Алтаю удержать лидерство и насколько вообще силен бренд «сырного края».

- Эксперты уже давно говорят о том, что Алтайский край может утратить свое первенство среди российских регионов по производству сыра в пользу Подмосковья. По их расчетам, это может произойти уже по итогам текущего года. Это действительно так?

- «Предсказаниями» занимаются политики, эксперты. А мы можем взять и сравнить цифры. Здесь же простая математика. За прошлый год мы произвели по всему Алтайскому краю 94 тысячи тонны сыров. Нужно смотреть, кто по этому показателю рядом с нами, что они производят, и уже на основании этого делать какие-то выводы. Сходу объемы не назову, но ближайшие к нам – это Татарстан, Башкирия, Удмуртия.

- И все же предпосылки к тому, что мы можем потерять лидирующие позиции в этой сфере, существуют?

- Ну, во-первых, мы ведь можем эти позиции и не потерять, верно? Но все же понимают, что, к примеру, уровень доходов бюджета Алтайского края несопоставим с доходами Московской области, Татарстана, Башкирии и т.д. Там совершенно другие суммы, совершенно другие инвестиции. Соответственно, отличаются и объемы производства, в том числе в сельском хозяйстве.

К тому же, Алтайский край сегодня существенно просел по показателям производства молока к прошлому году. Это произошло из-за прошлогодней засухи и, как следствие, отсутствия кормов. В итоге многие хозяйства сокращают объемы и поголовье скота, а то и вовсе закрывают небольшие фермы. К тому же на селе сегодня непросто удержать работников, чтобы продолжать заниматься сельским хозяйством. Да и у фермеров большую популярность приобретает растениеводство. Такие культуры, как подсолнечник, соя, рапс, чечевица, лен – все это сегодня очень популярно, потому что выгодно.

Край не может себе позволить такие объемы субсидирования строительства новых сельскохозяйственных комплексов, как Тюменская область – там возмещается значительная часть затрат на приобретение оборудования, техники, поголовья скота, местные власти значительно поддерживают предпринимателей в части затрат на подвод коммуникаций – дорог, электросетей, газопроводов и т.п. В общем, помогают из регионального бюджета там, как и в Башкирии, Новосибирской, Московской областях, лучше, чем у нас. Поэтому эти регионы растут. А в Алтайском крае я не слышал, чтобы за последнее время вводили крупные комплексы на 1,5-2 тысячи голов КРС.

Мне кажется, правильно было бы «подтянуть» отстающие регионы и поставить их в один ряд с лидерами, уравнять их. Это необходимо делать и в контексте планов по развитию сельских территорий.

- В качестве одной из причин того, что европейские регионы могут опередить Алтайский край по производству сыров, называют, в том числе, нашу ориентацию на вывоз продукции к ним же, в центральную часть России. Они же в последние годы наращивали собственные мощности и в итоге мы теряем рынок сбыта, вероятно, в том числе из-за логистических издержек. В качестве решения проблемы эксперты называли, например, переориентацию края на экспорт в ближнее зарубежье. Это может как-то помочь?

- Да, логистические издержки у тех предприятий действительно ниже. Кроме того, у них там, в центральной части страны, намного выше количество и плотность торговых сетей, выше плотность населения, лучше условия для открытой рыночной торговли. Количество базаров и рынков в той стороне – Ростовская область, Самара, Новгород – гораздо больше. Потому что там сегодня количество мелких сыроварен больше, чем у нас. Это и культуру потребления воспитывает, и развивает молочное животноводство.

А у нас в городе что? Ну, «Янтарный», Старый базар, Новый рынок, может, еще пару мест можно назвать. Но я думаю, что их должно быть гораздо больше, чтобы дать возможность сбывать свою продукцию предпринимателям, мелким производствам, которые не могут зайти в федеральные сети из-за своих объемов производства и других факторов. Нужно развивать это направление, давать возможность бизнесу строить эти площади, заниматься ими.

Что касается переориентации экспорта на ближнее зарубежье, то какие доступные направления у нас есть? В Казахстане куча сыров из Украины, Белоруссии, примерно 85 % рынка занято ими. Мы им будем проигрывать по цене, потому что на Украине и в Белоруссии - дешевое молоко, на 5-6 рублей дешевле, чем у нас. Это в пересчете на килограмм продукции 50-60 рублей разницы. Мы, конечно, поставляем в Казахстан плавленые сыры, какие-то недорогие позиции отгружаем понемногу.

-А Китай?

- В Китае другая культура. Туда преимущественно поставляют продукцию растениеводства, растительное масло, и наши алтайские компании, как мы знаем, ее туда везут. А что касается молочки – то туда нужно поставлять сухое молоко, выигрывая в цене по мировому рынку. В Китае четко отслеживают цены и контрактуются по более низким. Но здесь мы опять проигрываем Белоруссии и Украине, потому что у нас сырье дороже.

Тем не менее, Китай уже и стерильное молоко покупает. Я знаю, что предприятия из Кемеровской области, Красноярского края туда свою продукцию длительного хранения отгружают. Все упирается в цены, коммерческие условия, потому что рядом с Китаем находится и Новая Зеландия, и Австралия, и Америка. Все туда везут сухое молоко и продукцию длительного хранения. Есть перспективы, нужно работать, выстраивать отношения.

- Может, есть другие «неосвоенные», но доступные Алтаю направления внутри страны, которые могут стать новой нишей?

- Да вся страна, можно сказать, освоена. Возможность сотрудничать сегодня есть у всех, нужно просто выстраивать отношения. Вопрос в том, с какой ценой мы в эти регионы придем, с какими названиями и с каким качеством, чтобы там развить свою дистрибуцию и партнерские отношения. На фоне того, что сегодня население в стране падает, доходы падают, это становится сложно из-за нашей удаленности. Соревноваться с производителями из тех регионов в таких обстоятельствах непросто.

- Также эксперты указывают, что внутренний рынок сыра в крае недостаточно велик. Это связано с тем, что население не может позволить себе каждый день покупать качественный алтайский сыр?

- Ну а какая тут тайна великая, требующая внимания экспертов, что Алтайский край – регион с не самыми большими доходами населения? Разумеется, нам в этом контексте интересны Новосибирская, Свердловская области, где плотность и доходы населения выше. Это вполне справедливо. Никакой экспертизы не нужно, чтобы понять, что мы не можем съесть все произведенное, и излишки нужно вывозить в соседние регионы.

- Какова вообще динамика потребления и продаж сыра в регионе? Есть ли признаки перехода к более качественным сортам, или «пальма» захватывает край?

- Был на последнем форуме, посвященном «Дню сыра» в Алтайском крае. Обсуждали этот момент, что сегодня просели объемы производства цельномолочной продукции, но продажи сыров выросли. Я думаю, на самом деле не объем вырос, а «Меркурий» (автоматизированная система для электронной сертификации грузов, за которыми установлен государственный ветеринарный контроль на территории РФ – прим. ред. ИА «Банкфакс») высветил тех непорядочных поставщиков, которые использовали серые схемы, связанные с перетоками продукции из ближнего зарубежья – Белоруссии и Украины - через Армению и Казахстан. Все это поубирали, и сегодня мы, как мне кажется, просто получили настоящие цифры по реализации, вот и получился рост. Мне не верится, что мог произойти какой-то скачок в продажах на фоне падения доходов у населения.

- С такой тенденцией, видимо, говорить о переходе населения к более качественной продукции вообще не приходится?

- Да почему же нет? Ведь не все перестали зарабатывать. Да, многие имеют проблемы с доходами. Категория «эконом» стала в этом году более востребованной. Но кому-то во время кризиса тяжело, а у кого-то средства все же есть. Например, кто-то заработал в сфере медицины и на всем, что связано с пандемией коронавируса, другой – на росте цен стройматериалов, металла и прочего. У кого эти доходы есть – те могут себе позволить и другие зарплаты на предприятиях, и другие вкусы, развивая свою культуру потребления. Поэтому не все так печально.

Ассортимент сыров на рынке сегодня все увеличивается. На примере той же «Мария-Ра» можно увидеть, сколько там сыров категории «А» - и маасдамы, и пармезаны, и т.д. Местные алтайские производители поставляют все более широкую матрицу продукции. Есть магазины, рассчитанные на покупателей с определенным уровнем доходов и вкусовыми предпочтениями, а есть торговые точки, где вообще не до вкусов – было бы что поесть. Официально подтверждено, что в России больше 17 млн людей, чьи доходы меньше прожиточного минимума. Им не до ассортимента, им бы прожить.

- Можно ли в этом свете говорить о том, что сыр приобретает большую популярность или наоборот, теряет ее?

- Да, приобретает, конечно. Люди понимают полезность этого продукта. Не каждый же день класть на бутерброд колбасу. Мы ведь консерваторы в этом плане. Что у нас на завтрак? Каша и бутерброд с колбасой или сыром, творог, цельномолочная продукция. В любом случае, культура потребления растет. Алкоголя у нас в магазинах сколько наименований? Экспериментируем, не стесняемся. Тут тоже перестаем стесняться, начинаем ориентироваться в сырах и других категориях.

- Какие классические сорта сейчас в топе, какие ушли, какие новички могут претендовать на стабильную популярность?

- Не скажу, кто в топе – это видно закупщикам, таким крупным сетям, как «Лента», «Ашан», «Магнит». Они смотрят, кто в рейтингах, кто растет. Но если говорить общо, то категория «эконом» - самая востребованная у населения в связи с падением доходов. Что касается категории «средний» и «средний плюс» - расширяется ассортимент, но большого роста здесь, видимо, нет. Причины этого понятны.

- Ваша компания разрабатывает какие-то новые сорта, и насколько это направление сейчас вообще актуально?

- Конечно, осваиваем новые рецептуры, но не все вкусы сразу приживаются. Узкий ассортимент, невысокие объемы… С этим сегодня непросто. Сложно встать на полку, сложно приучить покупателя – на это уходят годы.

- Что выгоднее — выдержать настоящий качественный сыр или использовать заменители жира для производства «сыроподобного продукта с дырками»?

- Тот, кто производит продукт молокосодержащий, тоже имеет на нем заработок. Никто не делает бизнес «за бесплатно». Маржа там не выше, там больше обороты, люди берут доход объемами. У каждого свой путь: кто-то продает много по небольшим ценам, кто-то продает мало, но дороже. Кому что нравится.

- У нас в крае за последнее время стало меньше предприятий, занимающихся переработкой молока?

- Ну, наверное, самих предприятий меньше не становится. Есть новые сыроварни – мелкий бизнес, который развивается. Но крупные компании идут по пути оптимизации процессов. Поэтому от мелких площадок избавляются ради сокращения расходов. К тому же в районах существует проблема с кадрами для таких предприятий. Да и многие из них построили еще 60-70 лет назад, парк оборудования устарел, изношен. Старое сегодня гораздо затратнее модернизировать, чем сокращать и сносить, укрупняя другое.

- То есть это скорее путь консолидации производства крупными игроками вокруг неких центров?

- Это и так, но с рынка вообще уходят в том числе и крупные компании – Danone, Campina. Они тоже оптимизируют свои расходы, сокращая одни площадки и развивая другие. Это постоянный процесс.

- Это никак не сказывается на разнообразии продукции?

- Думаю, что нет. Гораздо проще производить весь ассортимент в одном месте, собирая одну команду, и решая технические вопросы, нежели распыляться на несколько производств. Весь мир по этому пути идет. В Европе закрывают предприятия с объемами переработки в 600 тонн молока, считая, что они недостаточно эффективные. До 2-2,5 тысяч тонн переработки молока в сутки доводят. Я такие заводы видел. Поэтому когда у нас закрывается производство с объемом переработки в 30-20 тонн молока в стуки – в этом нет ничего такого.

- Удержать статус «сырной столицы» - это реальная задача для Алтайского края? Что для этого нужно?

- Нужно чтобы себе эту задачу для начала поставили руководители края, чтобы они понимали, что этот статус нужно поддерживать, и не одним только желанием. Стоит решать эту задачу сообща, обсуждать эти вопросы в связке бизнес-власть. На такие глобальные вопросы ответ можно дать только совместно.

- А сейчас диалог с властями по этому вопросу есть?

- Ну вот вы интервью опубликуете – это уже диалог. Я думаю, что задачи такие в правительстве Алтайского края стоят, нас к этому обязывают текущие показатели. Другой вопрос – финансовые возможности края и другие факторы. Не думаю, что губернатор наши пожелания по этому поводу не транслирует наверх. И здесь вопрос в том, каким направлениям отдают приоритет федеральные власти. А между тем Алтайский край – это один из тех регионов, который может решать вопросы национальной безопасности с точки зрения снабжения продовольствием – молоком, мясом, продукцией растениеводства.

- Конкретно вашему предприятию за последние годы власти помогали?

- Конечно, помогали. Мы получали поддержку и в связи с коронавирусом, и по процентной ставке на покупку оборудования. Есть еще программы, связанные с инвестиционными проектами. Хотелось бы, чтобы они, конечно, были пошире с точки зрения возмещения затрат на оборудование и т.д.

- Эта поддержка дала какой-то ощутимый эффект, и насколько она соответствовала ожиданиям?

- У нас в крае почти все предприятия – «Белый замок», «Молочная сказка», «Буренка», «Киприно», маслосырзаводы в Усть-Калманке, Краснощеково – на сегодняшний день проходят модернизацию, отстраиваются, получая поддержку и по кредитованию, и в части компенсации пусть и небольшой, но доли расходов на покупку оборудования. То, что есть – мы этому уже рады.

Но мы же в итоге упираемся в покупательскую способность населения. Она – главный драйвер развития экономики. Будут расти доходы у населения – будут расти объемы производства. И тогда мы не будем каждый раз просить у государства серьезной поддержки, каких-то программ. Экономики предприятия будет достаточно, чтобы инвестировать в свои проекты, многие вопросы начнем решать сами. Нельзя все надежды возлагать только на поддержку государства. Бизнес сам должен приносить доходы, и сам в себя должен инвестировать. Да, поддержка необходима, но самая главная поддержка для нас – это рост доходов населения, рост промышленного производства, строительство городов, рождаемость.

- Некоторые местные производители жалуются, что не могут попасть в федеральные розничные сети. Это действительно так в подавляющем большинстве случаев или же проблема преувеличена?

- Мелким предпринимателям, начинающим бизнес, нужно трезво оценивать свои возможности по объемам производства, логистике. Если уж ты занялся – будь готов решать вопросы со сбытом. Нужно понимать, что полки в магазинах не резиновые. Все эти проблемы когда-то решали. Есть компании, которые не ищут в этой ситуации виноватых, а успешно работают с другими формами – рынки, базары, местная розница. Не обязательно лезть в федеральную сеть с дорогими коммерческими условиями. Возможно, проще работать с местными компаниями, с локальной розницей, которой еще достаточно. Совсем неплохо выглядят мелкие, небольшие сети. По городу их много таких, которые насчитывают по 10-20 магазинов.

- Можно ли договориться о том, чтобы федералы брали алтайскую продукцию не только в магазины края в качестве локальных брендов, но распространяли ее по сети в целом, по всей стране?

- Это нормальная практика для всех регионов, когда местные бренды стоят на полках магазинов. Если мы хотим быть везде, тогда и вологодские, смоленские или кировские сыровары тоже этого захотят. Давайте все они будут представлены в наших магазинах? Но всех ведь на полку не поставить.

- Как так вышло, что за те годы, что мы были «сырной столицей» России, мы не начали производить элитную продукцию, которая могла бы побороться за рынки сбыта с европейскими образцами?

- Чтобы производить элитную продукцию, нужен большой объем элитных покупателей. Это же вполне логично, что для производства нужны объемы. Ни один фермер не купит себе дорогущий комбайн, рассчитанный на обработку 700 га, если у него всего 100 га земли. Это невыгодно.

Здесь то же самое. Если ты ставишь цех, чтобы выпускать что-то дорогое и элитное, тебе нужно определенное количество покупателей, чтобы за счет объемов окупать производственный цикл предприятия. Поэтому тут вопрос не в том, что сыроделы не хотят или не могут. Вопрос в том, может ли рынок эти объемы производства «переварить».

К тому же существует конкуренция – сыры едут из Аргентины, Уругвая, Чили, Швейцарии, Австрии. Они стоят у нас на полках, но вопрос в том, сколько их продается, и есть ли резон их производить. Будет ли столько продаж, чтобы все это скупили? А если учитывать, что численность населения в России постоянно снижается, доходы у людей невелики, то инвестиции в производство местных элитных сыров становятся опасными. Поэтому и не растем в этом плане активно. Культура потребления воспитывается медленно, к тому же, для этого нужна почва. Было бы у нас население 180 млн человек с европейскими зарплатами – ответ на вопрос о производстве элитной продукции был бы очевидным.

- Некоторые молочники и производители молочной продукции жалуются, что ритейл устанавливает непомерно высокую наценку на их продукцию. Такая проблема действительно существует?

- Никому не запрещено формировать свои бизнес-задачи и решать их. Если мы будем вмешиваться в формирование наценки, то сломаем рыночную экономику. У нас в магазинах есть тушенка и по 32 рубля за банку, и по 46 рублей, и по 120. Есть и сыр, который стоит 400, 600, 800 рублей и дороже. Понятно же, что торговая наценка в тушенке, которая стоит 32 рубля, минимальная, она там не может быть, скажем, 40 %. В каждой торговой сети понимают, что есть разные покупатели, и для них предоставляют продукцию по той цене, которую они могут себе позволить. И очень часто между молоком за 40 рублей и молоком за 70 рублей нет никакой разницы – продукт внутри упаковки не слишком-то и отличается. Все понимают экономику поставщиков, понимают, какая доля доходов должна остаться у партнеров. Тем не менее, сегодня случается, что сети концентрируют основную прибыль на конечном этапе или «напрягают» поставщиков, зарабатывая на штрафах. Этот вопрос должен решаться во взаимодействие ритейла и производителей.

- Сами производители «молочки» не грешат большими наценками? Ведь молоко закупают по крайне низким ценам, настолько малым, что все больше домохозяйств в селах отказываются от содержания коров – не выгодно.

- Никто не грешит. Бывают, конечно, перекосы. Когда, к примеру, цены на продукцию растениеводства растут из-за неурожая. На то это и рынок. Но я не знаю таких, кто заработал деньги на растениеводстве и не купил себе новую технику, не поднял бы зарплаты. Все в себя эти деньги и вкладывают, когда появляется такая возможность.

- Продуктовая инфляция в последнее время оказалась в центре внимания. Ее темпы действительно оказались выдающимися, или же на рынке не происходит ничего необычного, а внимание к ситуации привлекают политики, чтобы заработать себе очки на борьбе с «ветряными мельницами»?

- Никаких выдающихся темпов нет, все у нас идет закономерно. Каждый год мы в литре молока растем по рублю. Когда-то килограмм хорошего российского сыра в рознице стоил 25 рублей, а сегодня около 650-750 рублей без акций. Когда-то и топливо стоило 5-6 рублей, а сегодня - 65 рублей. Вот и вся составляющая. Будет ли дальше так продолжаться? Я думаю, что да, будем расти. Другой вопрос, успевают ли доходы населения за той инфляцией, которая есть.

Государство постоянно смотрит за ростом цен, как мне кажется. Но здесь не нужно перегибать палку, вмешиваясь в ценообразование, как когда регулируют цены на масло, сахар и т.д. Это в корне неправильно. Я думаю, что излишний ажиотаж по этой теме наоборот влияет на рост цен.

К тому же растут цены на топливо, на металл, на тару – те же поддоны раньше продавались по 250 рублей, а сейчас по 500-600 рублей. Соответственно, растут и наши затраты, а сети до сих пор не меняют ценники. Ну, дело, наверное, в том, что сейчас канун выборов, все стараются сдерживать расценки.

- Причины инфляции для всех производителей пищевой продукции общие?

- Да мы же все на одной территории: логистика общая, затраты на топливо, на материалы. Из-за «Платона» (российская система взимания платы с грузовиков, имеющих разрешенную максимальную массу свыше 12 тонн – прим. ред. ИА «Банкфакс»), из-за «Меркурия» все выросли в стоимости содержания. Мы сегодня только в программу «Честный знак» инвестировали больше 50 млн рублей. Это не считая покупку и обслуживание оборудования, затраты на дополнительный персонал и на покупку этих марок. Все эти затраты уже идут плюсом на килограмм продукции. А многие компании инвестируют еще больше денег, чем мы.

- Какой сценарий более реален – снижение темпов инфляции или рост доходов у населения?

- Что и как будет – это не мы решаем, а наше правительство. Вообще все должно расти равномерно – и цены, и доходы. Нужно своевременно переписывать цены в сетях, нужно своевременно поднимать людям зарплаты, нужно создавать условия для бизнеса, чтобы он развивался и инвестировал в промышленность, создавая новые рабочие места. Это все даст возможности для роста населения и развития экономики. Если численность населения России останется в районе 140 млн, то без роста доходов граждан мы так и будем топтаться на месте, каждый год обсуждать, что у нас опять подорожало – яйцо, мука или еще что.

- Почему в итоге зарплаты не успевают за ценами?

- Тут вопрос нужно по-другому задавать: почему сегодня квадратный метр недвижимости подорожал на 30-50 %, и никого это не удивляет? Меры поддержки, которые предпринимало государство – материнский капитал и прочее – все это превратилось в прах. Двухкомнатная квартира в Алтайском крае еще два года назад стоила 2-3 млн рублей, а сейчас уже 5,5-7 млн рублей. А мы с вами обсуждаем, на сколько процентов подорожало молоко. Вот где главные вопросы нужно ставить. На что деньги у людей уходят – на то, чтобы поесть, или чтобы крышу над головой заиметь?

- Вы на своем предприятии часто поднимаете заработные платы?

- Ну а как мы можем их повышать? Мы идем в соответствии с рынком, в районе 5-6 % поднимаемся, насколько позволяет экономика, наши доходы и обязательства. Понятно, что если бы сегодня не сдерживали цены, то тогда бы мы успевали и по росту зарплат наших сотрудников.