«Российская пропаганда выглядит смешно в постсоветских странах»

Последние пару лет Казахстан наряду с Белоруссией официально называется одним из главных партнеров России на постсоветском пространстве. Связано это не только с началом работы Таможенного союза, но и с провозглашенным российскими властями «разворотом на Восток». Однако, как показывает практика, россияне очень мало знают об экономике и политическом устройстве южного соседа. Складывается впечатление, что они не особо стремятся наверстать упущенное и до сих пор руководствуются застарелыми стереотипами, например, в отношении традиционно русскоязычного Рудного Алтая. Чем это может обернуться, как наше государство видится с другой стороны границы и не рискует ли Россия потерять одного из важнейших стратегических союзников в Средней Азии – об этом журналист ИА «Банкфакс» поговорил с казахстанским политологом, аналитиком российской Ассоциации приграничного сотрудничества Маратом Шибутовым.

- Марат, получилось так, что мы, россияне, намного больше знаем о казахстанской экономике, чем о политике. Знаем, как и все, Нурсултана Назарбаева, а о парламентской жизни широкому кругу обывателей почти ничего не известно. Хотелось бы эти моменты прояснить и, поскольку вы как эксперт российской Ассоциации приграничного сотрудничества, осведомлены и о состоянии российской политики, начать именно с того, как происходящие внутри нашего государства процессы видятся со стороны.

- Действительно, в рамках Ассоциации я занимаюсь как раз изучением России. Плюс надо учесть то, что и об экономике Казахстана в России знают очень мало. Можно сказать, что о нашей стране вообще ничего не знают. Как показывает весьма печальная практика, сначала россияне вообще игнорировали различия между республиками в составе СССР, потом они пропустили все 25 лет, которые прошли после этого. Украина хоть как-то приводит в чувство российских политологов, но не сильно. Абсолютно все они полны какими-то дикими и смешными стереотипами, которые смотрятся очень нехорошо. Особенно по сравнению с исследователями из Европы, США и даже Китая.

- О каких именно стереотипах идет речь?

- Во-первых, россияне думают, что на постсоветском пространстве все одинаково. Один преподаватель мне даже как-то сказала: «А что, ведь Нурсултан Назарбаев и президент Узбекистана Ислам Каримов – они же одинаковые, они же оба были в ЦК!». Ну и что? Вообще-то в нашем регионе пять принципиально разных экономик. Две закрытые, три – открытые; две сырьевые, одна – индустриально-аграрная, остальные две – чисто аграрные. Это совсем разные вещи, не говоря уже про этнический состав.

Есть еще одна простая вещь, которую в России не понимают. В России 24 %, каждый четвертый человек – судя по последней встрече министра здравоохранения РФ Вероники Скворцовой с Владимиром Путиным – старше 60 лет. Средний возраст россиян – 40 лет. Средний казахстанцев – 31 год. Средний возраст кыргызстанцев и таджиков – ближе к 24-25 годам. Вот и все. Если доля людей старше 50 лет, которые болеют острой ностальгией по СССР, в России – около 40 %, то в наших странах таких около 10 % - они не «рулят». А доля молодежи – очень большая, она доходит до 50 %. Поэтому когда россияне начинают говорить: «Вот, Советский союз, там общие ценности…», - это смотрится, если честно, по-идиотски. Если только в Казахстане 45 % населения родилось позже 1991 года, а в Узбекистане – 55 %, то это очень смешные слова.

В общем, россияне думают, что все постсоветские страны одинаковые, и поэтому пускают сюда свою внутреннюю пропаганду. А это не работает вообще. Это как если я сейчас приду к вам в Россию и начну говорить: «Ну мы же все были в одном улусе Джучи. Мы с вами были в одной Золотой Орде. У нас общие гены – смотрите, у вас 2000 тюркизмов в словаре, у нас общая административная система была». Это будет так же смешно абсолютно, как когда нам напоминают про СССР. Надо понимать, что политически единого региона нет, это сказка. Поэтому гораздо более важны отличия.

- Таможенный союз никак не влияет на эту ситуацию?

- А он и не должен на нее влиять. У него совсем другие задачи. Это сугубо экономическое образование. На самом деле, можно почитать документы о Евразийском союзе, там написано все, чем он занимается. Но так как в России слишком велика ностальгия по СССР, она воспринимает ЕАЭС именно как новый СССР.

При этом Россия выглядит хуже всех других государств по исполнению обязательств в рамках Евразийского союза. У нее больше всех товаров-исключений, она всячески мешает остальным странам. И эта дико бесящая всех риторика уже всем надоела. Как когда ты спрашиваешь: «Здравствуйте, а вы почему нашу фуру задерживаете?». А нам отвечают: «Знаете, у нас же братство, мы же против Запада, деды воевали», - и все прочее. Возникает вопрос: кто перед нами – идиоты или мошенники? Когда мы знаем, что задержка фур связана с конфликтом председателя комитета по транспортной политике Госдумы и руководителем Федеральной таможенной службы – личным конфликтом из-за денег, которые сдают водители – а нам начинают втирать всякую ерунду про «санкционку» и все прочее, доверие к российским должностным лицам резко падает.

Вы – российские политики – врете своему собственному населению – ну врите им дальше. Но нам, как иностранцам, вы врать не должны, потому что это уже международные отношения. Нам же, допустим, Европа или США не врут. Они нам прямо говорят: это так, а это - сяк. Например, «мы не пускаем ваши продукты на наш рынок, потому что считаем, что это демпинг, подавайте на нас в суд». А Россию спрашиваешь: что вы делаете? Отвечают: да ничего не делаем. Получается, то, что сказал Путин – все его распоряжения – ерунда. Плюс еще эта необязательность. У нас если написано в договоре – все его исполняют. В Белоруссии то же самое.

- Получается, агрессивную риторику России по отношению к странам Запада замечают в Казахстане. Но ведь часто власти закрывают глаза и на националистические лозунги, направленные в адрес ближайших соседей. В Казахстане нет опасений насчет того, что эта агрессия может найти выход?

- Россия не понимает одного: у нее есть союзники. Каждый раз вступая в конфронтацию, она забывает предупредить их об этом. Соответственно, полностью обрушивает авторитет всех интеграционных объединений, которые создает. По сути, Россия сама себе вставляет палки в колеса. Допустим, если бы Россия не делала зону свободной торговли для СНГ, а делала один Евразийский союз, то Украина бы не вывернулась. Никто же не говорит, что одновременно с ЕАЭС была предложена зона свободной торговли в СНГ, в который до недавнего времени входила Украина, где были все возможности Таможенного союза без его обязательств.

При такой политике очень сложно что-то прогнозировать. То есть, мы не знаем, что будет во внешней политике России завтра. Публичной концепции внешней политики нет, никаких внешнеполитических приоритетов нет. Вот какие гарантии, что завтра Россия не начнет войну с Турцией? Никаких. Невозможно говорить о будущих отношениях России и Казахстана, потому что Россия представляет собой непредсказуемый субъект международной политики.

Причем она непредсказуема даже для самой себя. Есть Путин и его узкий круг, которые что-то знают. Остальные вообще не в курсе.

- В связи с конфронтацией с Западом все чаще звучит тезис о «развороте на Восток». Якобы Китай становится одним из приоритетных российских партнеров. Насколько мне известно, перед Казахстаном никогда не стояла дилемма – быть с Европой или Азией. Он изначально был государством, ориентированным на евразийское сотрудничество. Но все же Россия и Казахстан – это больше европейские или азиатские государства и в чем проявляется их евразийство?

- Недавно прошла волна публикаций в российских СМИ о том, что после того, как был провозглашен «разворот на Восток», реально ничего сделано не было. Статьи о том, что был полный провал. Я сам недавно написал огромную статью о российско-китайских отношениях. Скажем так, Китай может без них обойтись, а вот Россия – нет. Хотя в России превалирует прямо противоположная точка зрения. В этом ключевая ошибка.

В Казахстане все отлично и с Европой, и Китаем. В прошлом году с Европой подписали соглашение о расширенном сотрудничестве, в Астану приезжала Федерика Могерини. Это, конечно, осталось вне внимания российских СМИ. Вот, недавно был на конференции в Новосибирске и там спрашиваю: у кого самая протяженная граница с Россией? Отвечают: у Казахстана. Проходимся далее: Монголия, Китай, Украина. Спрашиваю: а кто-нибудь из вас видел, чтобы у Соловьева обсуждались первые три страны? Вот и все о повороте в Азию.

Есть концепция известного геополитика Вадима Цымбурского, которую потом творчески развил аналитик Юрий Солозобов. Они фиксировали, что Россия «выпала» из мировой политики. Атрибуты вроде ядерного оружия и места в Совбезе ООН – это наследственное, соответственно, нормально она ими пользоваться не может. Для того, чтобы претендовать на возвращение, ей сначала нужно стать региональной державой, а уже потом выходить на мировой уровень. Что сделала Россия? Она поругалась с Украиной, Польшей, странами Прибалтики, Грузией. Получается, хорошие отношения остались только с Белоруссией, Казахстаном, Монголией и Китаем. То есть, Россия в первую очередь сделала обратное. Она подорвала возможности на «финляндизацию» приграничных стран или развитие доктрины Монро относительно постсоветских стран. А вокруг нее выстраивается кордон. Мы уже видим, что с основным торговым партнером – Европой – отношения строятся через Беларусь. Все завязано на маленькую страну и на балтийские порты.

В прошлом году на один из крупнейших азиатских экономических форумов Россия впервые отправила вице-премьера. До этого присылали заместителей министров. В то время как от всех других государств присутствовали президенты или премьер-министры. Поэтому если спросить в Азии: «Россия – тихоокеанская держава?» - все ответят: «Нет».

Есть люди, которые говорят: у нынешней российской элиты очень плохая внутренняя политика, но хорошая внешняя. На деле все наоборот. Да, тактически есть какое-то «вставание с колен», но стратегически одни проигрыши.

Почему в Азии главный Китай, а не Индия? Потому что у Индии всегда под боком конфликт с Пакистаном. Но Пакистан в шесть раз меньше Индии, а Украина только в три раза меньше России. То есть, России повесили такую гирю на ногу, которая не даст ей развиваться не знаю даже сколько лет. Индия с Пакистаном три раза уже воевала, диверсионная война постоянна, как и проблема Кашмира. И угроза применения ядерного оружия. У Украины его пока нет. Как не было и у Пакистана, но «добрые люди» помогли.

- В Последнее время на националистических ресурсах часто поднимается тема Рудного Алтая. Уже звучат призывы включить Восточно-Казахстанскую область в состав России, якобы повторив «крымский сценарий». Можно ли вообще говорить о культурной, социальной, бытовой автономии этой области внутри Казахстана? Какие последствия могут быть у возможной агрессии?

- Что дала националистическая риторика жителям Донбасса? Войну, кучу убитых, беженцев и полное разрушение экономики на непрогнозируемый срок. Потому что предприятия уже либо вывезли, либо разрезали на металлолом. И вы не правы, что так говорят националисты. Националисты всегда думают о народе, о гуманистической составляющей, о человеке и его счастье. Это имперская риторика, когда важна территория, а население можно загнать в такую задницу, что хуже рабов будут. «Нам лишь бы побольше места на карте, а что там дальше – никого не волнует».

Не надо забывать: Казахстан так расположен, что проблема обойдется куда хуже самим российским националистам. Если у России со стороны Украины плотно заселенные области, то со стороны Казахстана это узенькая полоска между лесостепью, тайгой и нашей границей, которую можно в любой момент перерезать. Националистам нельзя захватить часть Казахстана и считать, что все этим ограничится. Потому что будут перерезаны их коммуникации и последуют ответные действия.

Еще не стоит забывать, что в Усть-Каменогорске сейчас размещаются банки низкообогащенного урана МАГАТЭ. Это ключевой объект соглашения с Ираном. То есть, у МАГАТЭ стоят две лаборатории в Австрии и Монако, исследовательский центр в Триесте и банк урана в Казахстане. Его захват означает провал соглашения между «шестеркой» и Ираном, провал всей иранской политики США. Как к этому отнесется Америка? Кстати, Казахстан – еще и основной поставщик урана в Европу и Китай. Смирится ли с этим Китай? Смирится ли Европа? Нет, и это кончится для зачинщиков очень плохо.

Как сами видите, эта глупая риторика никак не обоснована. Мягко говоря, Крым достался России с результате сговора – со стороны Украины не было приказа сопротивляться. А Донбасс остался в составе Украины. Вот и все, что нужно знать.

- А в самом Рудном Алтае есть сепаратистские настроения и какая политическая сила является их проводником?

- Нет. Все, кто хотел вернуться в Россию – взяли и уехали. На это им было дано 25 лет. Сейчас какая разница – границ же нет. Трудовая миграция разрешена, есть признание дипломов. Что хочешь, то и делай. В принципе, это ситуация Евросоюза, даже лучше. Потому что в ЕС до сих пор нет нормального единого рынка труда.

Так что имперская риторика до добра не доведет. Вот вопрос: какие национальные интересы защищает Россия в Сирии? Если проанализировать, это интересы Израиля, Ирана и Сирии, но не России. Есть какое-нибудь соглашения о том, что Россия получит после того, как закончит бомбардировки? Нет. А по примеру Горбачева ясно, чем могут закончиться непубличные договоренности. С Ираном есть соглашения? Нет. Все якобы делается в рамках доброй воли, то есть бесплатно.

Внешняя политика России мутная, она нигде не прописана, и поэтому с Россией очень тяжело иметь дело. Все основные проблемы российской внешней политики генерирует сама Россия. А Казахстан, у которого 80 % экспорта идет через Россию, вынужден идти в этом фарватере. И это с каждым разом нам сужает коридор возможных действий и создает уже внутренние проблемы. Потому что наше население эту российскую риторику совсем не поддерживает – они не видят каких-то плюсов от этого даже для самой России.

- А если говорить именно о внутренней политике Казахстана? Насколько политический ландшафт принципиально отличается от российского?

- Понимаете, Россия в той или иной степени является, скажем, не только наследником формального статуса СССР, но и наследником самых худших союзных структур, вроде Министерства иностранных дел. В России же не было Академии наук, а самое главное — у РСФСР не было даже своей партии. И, в отличие от Украины и Белоруссии, не было даже представительства в ООН. Единственное, что было — тост Сталина - «за русских».

Казахстан же шел по пути, типичному для всех постсоветских стран — он национализировал элиту, сам создал органы власти и получил собственную политическую систему и культуру. Она, надо признать, куда менее сложна, чем в России. Но, у нас с 2009 года существует индирективное государственное планирование, в России даже его нет до сих пор. Программу индустриализации и импортозамещения мы начали в 2010 году. Инфраструктуру — сейчас перестраиваем.

Россия поглотила союзную элиту вместе с элитой РСФСР, и поглотила вместе со всеми ее проблемами. Неприятие субъектности бывших республик откуда пошло? От МИДа СССР, который в 1992 году стал МИДом России. В государстве не произошло главного — национализации элит. Но ведь 80 % населения России — русские. Элита воспринимает население России не как свое, а как временное явление. Если вспомнить, в 1920-е годы коммунисты считали себя как частью Коминтерна, а Россию — оккупированной территорией, которая станет плацдармом для распространения коммунизма. Тут то же самое.

Российская элита сейчас состоит из нескольких «призывов». Есть советская элита, есть — ельцинская, есть — путинская. Это три разные группы. А у нас элита одна — назарбаевская. Он ее строил и поэтому нет таких больших противоречий. К тому же, у нас идет постоянная ротация. У нас несменяемый только один — начальник канцелярии президента. Но он непубличная фигура. Все остальные ротируются только так — три года, и все. Поэтому постоянный вопрос нового министра: «Что я должен сделать хорошего для страны?».

Плюс не надо забывать, что наша элита живет за счет экспорта, а у вас — за счет экспорта и импорта. Поэтому они вам не дают жить. Создали гигантские торговые сети и давят всех подряд. У нас самая большая торговая сеть — 26 магазинов. То есть, элита не живет за счет внутреннего рынка и поэтому дает населению вырасти. Например, у вас Ассоциация интернет-торговли хочет снизить стоимость посылок из-за рубежа до 150 евро. Единственное, почему она этого не делает — позиция Казахстана. Потому что благодаря Таможенному союзу в Таможенный кодекс вошла казахстанская норма — 1000 евро. Наши понижения не хотят, потому что считают, что граждане Казахстана должны покупать нормальные товары — у нас ведь нет таких гигантских ритейлинговых сетей. Та же Казпочта только рада интернет-покупкам, потому что это обороты. «Почта России» говорит, что не хочет большого почтового трафика посылок, потому что не справляется. Это абсолютно идиотское оправдание. Плюс у вас есть ритейлеры, которые это все лоббируют. Причем они сосредоточены в основном в европейской части страны, но хотят перекрыть кислород и азиатской части, которая заказывает все с AliExpress. И уже два года только Казахстан не дает ограбить и унизить россиян, потому что наша элита на ритейле не зарабатывает.

Понимаете, если Россия ориентировалась на бюджетника, военного, силовика — это ядерный электорат, то Казахстан ориентировался на предпринимателя — человека, который сам что-то делает, сам вертится. Главное — ему не мешать и, может быть, чуть-чуть помочь.

У нас, например, никто не стреляет друг в друга. Зато у нас уже два премьер-министра получили по 10 лет за коррупцию. Министров и вице-министров сажают. А у вас борьбы с коррупцией нет, ротации — нет...

У нас — личные свободы, но меньше политических свобод. У вас больше политических свобод, но меньше экономических. У нас больше денег можно заработать, но у вас лучше социалка. Цены у вас, кстати, высокие. В Новосибирске был — цены на 30 % выше, чем в Алма-Ате. Причем, самое гнусное, у вас кедровые орешки стоят дороже, чем в Алма-Ате. Это значит, кто-то слишком много ест. Когда омский бензин в Новосибирске стоит 36 рублей, а в Алма-Ате 31 рубль — кто-то же эту разницу кладет в карман.

Это основная мировоззренческая разница между нашими элитами, а в итоге между нашими системами. Хотя, на первый взгляд, вы — президентская республика, мы — президентская республика. Но у нас элита одна, унитарная, и поэтому столкновений внутри того же парламента почти нет.

- Ну у нас в публичном пространстве их тоже немного.

- Они есть, поверьте, и к 18 сентября вы это все увидите. Со следующего месяца пойдет мощная гонка.

- А вы не считаете, что это будут «показательные выступления»?

- Нет. У вас же меняется экономическая модель, соответственно, резко меняются категории людей, у которых есть деньги, и у которых их нет. Изменившееся положение необходимо закрепить в виде политического представительства в Госдуме, в местных парламентах и на губернаторских выборах. Понимаете, нефть упала, упало одно, другое, а что-то — поднялось в цене. Аппаратный вес игроков элиты изменился, и это надо закрепить.

- А какие партии сейчас представлены в Мажилисе? Поддерживают ли они межгосударственные контакты со своими коллегами, стоящими на схожих платформах, в России?

- У нас три партии. Центристы «Нур Отан» - президентская партия, левые коммунисты и правые либералы «Ак Жол». То есть, «птица-тройка», сбалансированная система. И плюс депутаты от Ассамблеи народов Казахстана — представители этнических меньшинств. Кстати, политическое представительство русского народа в мире есть только в двух странах. В Казахстане, где от русской общины всегда выбирается депутат Мажилиса. То есть, русские у нас признаются политическим субъектом. И в Китае, где есть автономная волость. Там всего 2000 человек, а русских — несколько сотен. Это потомки переехавших еще при революции. А в самой России политического представительства русских нет.

У нас вообще всегда думают: а что скажут русские граждане Казахстана? То есть, не обидим ли мы каким-то решением этот политический субъект. Но в России этого субъекта вообще нет. А кто об этом будет говорить, тому 282 статья и «двушечка». Условно, а может и нет.

Все три партии постоянно общаются с россиянами. «Нур Отан» - с «Единой Россией», коммунисты — со всеми коммунистическими партиями, не только КПРФ, а «Ак Жол» - с либералами и организациями предпринимателей, например, с «Опорой России». У партий абсолютно классические программы. Единственное, коммунисты добавляют себе антиглобализм. «Нур Отан» и коммунисты больше за евразийскую интеграцию, «Ак Жол» - поменьше.

Соответственно, коммунисты — это пенсионеры, сочувствующие левым и люди победнее — север страны. «Ак Жол» - это крупные города и предприниматели. «Нур Отан» - бюджетники, госслужащие и так далее.

- А есть ли в Казахстане непарламентская оппозиция и насколько велик на нее запрос общества?

- Есть, конечно. Но она не сильна. По большей части это сборище политических лузеров. Вот, например, «Объединенная социал-демократическая партия». Перед началом кампании они — члены социнтерна, стоящие на тех же платформах, что и «Справедливая Россия» - выступают против инициативы государства по формированию гражданской нации. Они говорят: «Нет, мы выступаем за этническую нацию». То есть, выступают с позиции правых националистов. Офигеть. Накануне гонки это выстрел себе в ногу.

- Кто-то из таких партий имеет шанс войти в Мажилис по итогам выборов 20 марта?

- Нет. Единственное — мы еще гадаем — есть маленькая вероятность, что в парламент войдет четвертая партия, которая сложилась из «Партии патриотов Казахстана» и партии «Ауыл». Это фермеры, сельчане и так далее. Мы думаем, что может и пройти, потому что в этом году у нас идет масштабнейшая приватизация сельхозземель. Соответственно, это не пройдет без проблем, и избиратели могут решить, что в парламенте нужны крестьяне.

Насчет остальных — у них шансов почти нет. Это как ваши «клоуны» из «Открытой России». У нас даже хуже, может быть.

- Наша непарламентская оппозиция часто использует тезис о сближении с Европой как объединяющий. Есть ли что-то подобное в Казахстане?

- У нас в основном непарламентская оппозиция — это этнические националисты. В многонациональном Казахстане это не проходит даже среди казахов по причине общей глупости идеи. А европейский выбор... У нас государство официально ставит задачу войти в 30 развитых стран и в ОЭСР — это уже ответ.

Есть идеологический курс, который рассчитан до 2050 года. То есть, у нас нет вопросов: пойдем ли мы в Казахское ханство? Пойдем ли мы в Европу? Есть ли у нас особый путь? Может, мы пойдем в ислам? Астана — второй Каракорум и еще что-нибудь в этом духе.

30 развитых стран — это очень простая идеологическая картинка. Видишь Чехию? Вот мы хотим жить как в Чехии. К Франции мы, может, не приблизимся, но что-то в этом духе.

- Получается, это набор совершенно определенных социальных, культурных и даже бытовых норм.

- Разумеется. Это и представительство женщин, это представительство меньшинств. Это частная собственность, свобода предпринимательства, миролюбивая политика. Мы будем встраиваться в этот шаблон, тут придумывать ничего не надо.

Например, у нас сейчас все новые дороги строятся бетонные. Шесть полос, четыре полосы — между ними разделитель. Новые стандарты. Это же идиотская ситуация, когда казахстанский вице-премьер Бахытжан Сагинтаев уговаривает российского вице-премьера Игоря Шувалова, что надо строить такие дороги и в России. Вот Китай построил свою часть дороги Западная Европа — Западный Китай, мы — построили бетонную четырехполоску в 4 тысячи км. Ну вы постройте так, мы же договорились. Потому что у вас дороги — отстой. А она должна идти Оренбург — Казань — Москва и далее на запад. А вы ее даже не строить, вы ее даже проектировать не начали. Как так? Мы не можем объяснить: у вас будут деньги за транзит, у вас будет занятость, вам будет лучше.

Вы угробили РЖД, она не может возить грузы, поэтому все возят фурами. Так давайте построим нормальную бетонную дорогу, мимо населенных пунктов, благодаря чему у нее будет высокая скорость. Эти стандарты почему-то непонятны российским властям. Видите, эта разница в исходной части элиты сказывается даже на таких простых вещах, как размер посылок и дороги. Вот по Барнаулу. Сейчас наши достроят «бетонки» Алма-Аты — Талдыкорган. Потом Павлодар — Астана. Потом до Усть-Каменогорска. И уже можно будет ездить в Среднюю Азию и даже в Китай совсем легко. Вы же сейчас не можете ездить в Китай. Через Алтай — там горы, это не для фур.

- Последние годы в Алтайском крае много говорят о тесных связях с Казахстаном, который к тому же является одним из главных внешнеторговых партнеров региона. В основном, конечно, речь идет о связях с северо-восточной частью республики. Вам насколько эти точки притяжения кажутся явными? Может, не только Казахстана с Алтаем, но и со всей Западной Сибирью.

- У Республики Алтай приграничный Казахстан занимал 46 % во внешней торговли, насколько я помню — сам писал статью. Сейчас ситуация немного меняется. Но если сокращается объем торговли через юридических лиц, то увеличивается через физических. Сначала был тенге дорогой, потом у нас была девальвация, люди что делали? Возили туда-сюда. Помните, что Евразийский союз — это свобода перемещения капитала? Когда есть разные экономические системы и разные производства, но нет границы, этот потенциал старается выровняться. И какие-то люди на этом зарабатывают. У вас дорогая водка и сигареты. Наши везут к вам водку и сигареты. Когда-то у вас была дешевая колбаса и сливочное масло — из Усть-Каменогорска приезжали и покупали. Сейчас наоборот, по-моему, мясо к вам везут. Наши ездят к вам кататься на лыжах, ваши к нам — купаться в «Голубую лагуну» на Иртыше.

- То есть, эти связи создаются самим населением, а не властями?

- Разумеется. У вас же власть бизнесу в принципе не помогает. Не говоря уже о том, чтобы они специально выделяли что-то в рамках евразийского и приграничного сотрудничества. Но всегда же есть повод скооперироваться. Почти у всех куча родственников за границей. Много людей зарабатывает на том, что в Омске и Новосибирске покупают что-то в IKEA и отправляют в Казахстан.

- Все-таки вы говорите, что Казахстан — довольно стабильное государство, которое ставит четкие стратегические цели. У нас в России часто присутствует полярное понимание этих состояний. Кто-то называет это стабильностью, кто-то — «застоем». Нет ли все же в Казахстане острой и объективной критики текущего положения страны?

- Конечно, и у нас были ошибки — например, ресурсная национализация. Из-за нее были сорваны сроки нефтяных проектов и они не успели запуститься до того, как энергоносители стали дешевыми. Дурдом же. Но вообще у нас больше всего объективной критики — в стратегических планах ведомств или программах развития регионов. Там гораздо больше критики, чем в любой оппозиционной газете — потому что оппозиционеры так хорошо ситуацию не знают. И все стараются шевелиться и исправлять.

В России, например, гораздо лучше культурная сфера поставлена. Это, может, из-за размеров. У нас нерентабельно культуру содержать — слишком маленькое население. Эти вещи все осознают. У нас нормально относятся к критике, если она не личная. Когда переходят на личности, это воспринимается плохо. А когда ведомства в целом критикуют, тогда соглашаются: так и есть. Тем более, придет прокуратура или счетный комитет. Так проверит, что ни один общественник столько не нароет.

- Нет страха, что после того, как Нурсултан Назарбаев покинет свой пост, поступательное движение Казахстана может прерваться?

- Ну посмотрите: Туркменистан. Репрессиями вытоптана элита. Ну умер Сапармурат Ниязов. И что? И ничего. Почему вы думаете, что наша гораздо более богатая и просвещенная элита в открытой стране с кучей зарубежных контактов и обязательств почему-то начнет бучу? Они что, дураки? Советский стереотип думать, что наверху сидят идиоты. Это далеко не так. Наверху сидят люди, которые заработали миллионы и миллиарды долларов, которые получили огромную власть и лучше всего в этой жизни они умеют эту власть сохранять. Считать, что они порушат все, - неправильно.

Плюс, как я уже сказал, есть определенный курс. Мы маленькая страна, у нас маленький коридор возможностей. Глобально его поменять невозможно. Какая бы личность ни была, ей придется продолжать этот расписанный курс. «Стратегия 2050», десятилетний среднесрочный план, пятилетние планы ведомств. Отраслевые программы, программы развития территорий, трехлетний бюджет... Систему не изменишь. Она кого хочешь переварит.

Гораздо больше беспокоиться надо России, потому что в отличие от нас, нигде не записано, куда дальше вести Россию. Письменного плана нет. Что хотели строить? Капитализм? Социализм с человеческим лицом? Социал-демократию? Либерализм? Хотели дальше вести агрессивную политику? Что делать с Донбассом? Что делать с непризнанными республиками? Ни по одной из этих позиций у российской элиты нет хоть части записанного текста, который тем более был бы оформлен законодательно. Вот сейчас будут у вас писать «Стратегию 2030». Которую мы написали в 1997 году. А что туда запишут? Поворот в Китай?

Проблема России и экспертного мнения про тот же Казахстан — это ваша медиа-машина. Она стала вещью в себе. Самовоспроизводящийся организм, который не выполняет пожелания сверху. Он сам задает пропаганду, которая наверху заставляет принимать какие-то решения. И делает их заложниками этой пропаганды. Соответственно, что там — в медиа-машине — есть, то есть и в реальности. Казахстана там нет. Значит, Казахстана нет в политике России.

Китая нет, Монголии нет. Всех регионов России, которые восточнее Волги, ну ладно, Урала — нет в федеральной повестке новостей. Изредка появляются. В духе «В Барнауле бешеный козел забодал собаку». А, допустим, алтайцам крайне важна дорога в Монголию и Казахстан. Это кому-то интересно? То, что Оренбург — ключевой логистический центр по распределению фруктов из Средней Азии — кто-то об этом знает?

Как-то смотрел «Россию 24», так это была «Украина 24». 80 % всех новостей были чисто про Украину. Федеральная повестка — это Сирия, Украина, «гейропа» и США. Самое плохое, что ваши чиновники этой фигне еще и верят. У них сама повестка дня теперь упирается в теленовости. Соответственно, сибирские регионы должны прийти в российскую элиту. Только тогда на вас обратят внимание.