«Единая Россия» - не политическая партия в полном понимании этого слова»: алтайские политики и политтехнологи о возможности разделения «партии власти» после прошедших выборов

После выборов 8 сентября портал «Проект» со ссылкой на источники сообщил, что команда бизнесмена Евгения Пригожина (он обычно фигурирует в СМИ как близкий президенту человек) разработала для Кремля и уже представила руководству президентской администрации концепцию партийной реформы. Суть ее состоит в том, что для решения проблемы якобы снизившегося рейтинга «партии власти» ее нужно ликвидировать, а вместо нее создать две другие партии — либеральную и консервативно-патриотическую. О реакции администрации президента на такой проект пока неизвестно, однако один из высокопоставленных единороссов, узнав об этом от «Проекта», высказался об авторах нелестно. При этом наблюдатели в ходе избирательной кампании обратили внимание, что некоторые единороссы в разных регионах участвовали в выборах как самовыдвиженцы, а использование партийной символики было ограничено. Тем временем ИА «Банкфакс» выяснил у известных в Алтайском крае политиков и политологов, как они смотрят на такую реофрму, и действительно ли выигравшим выборы единороссам стоит опасаться за свой рейтинг.

Константин Лукин, политтехнолог:

- Не вижу даже предпосылок к тому, чтобы «Единую Россию» разделили. Дело в том, что по своему принципу это центристская партия. Ее можно делить или объединять, все равно получится одна «партия власти». Большого смысла в этом нет, да и если говорить начистоту, не так уж и плохи рейтинги ЕР. Если в этой кампании они действовали осторожнее, это ничего не значит, иногда действительно важно не выпячивать партию. Отказываясь от бренда на этих выборах, они просто, что называется, дули на воду. В любом случае не было бы каких-то других результатов. Все ситуации с самовыдвиженцами локальны и относятся к какой-то определенной территории. В то же время мы видели много кандидатов, которые открыто двигались от партии, не стеснялись этого и побеждали.

Не стоит отрицать, что партийный кризис единороссов давно налицо. Но при этом на рынке пока нет тех предложений, которые бы устраивали избирателей. Взять те же мелкие партии, никто из них так и не смог показать результат. В итоге все так или иначе движутся возле одних и тех же партий, которые олицетворяют собой некие идеи. Разговоры о том, чтобы разделить «Единую Россию», это скорее про то, чтобы в принципе иметь две партии. А дальше уже и думать, кого с кем сливать, кого не сливать. В той же Республике Алтай показатели ЕР в этом году себя полностью для власти оправдали. Причем практически все одномандатники открыто шли от ЕР, и 21 из 30 мандатов они взяли.

Мне пока тяжело оценивать изменение политического ландшафта по всей России - не все регионы еще посмотрел. Но если говорить о «двух Алтаях», практически ничего не поменялось — одни и те же игроки, одни и те же политические силы. Ни одна новая партия так и не смогла показать результат и хотя бы приблизиться к основным.

Василий Морозов, руководитель отдела агитационно-пропагандистской работы в Алтайском региональном исполкоме «Единой России»:

- В принципе преобразование — это процесс, который так или иначе постоянно происходит внутри любой партии, и «Единая Россия» его тоже претерпевала. В свое время в ней были и либеральная, и консервативная платформы, и это открыто называлось. Поэтому внутренние преобразования в партии в целом возможны, а будут ли они в будущем - мне неизвестно.

Как показали выборы, состоявшиеся 8 сентября 2019 года в Алтайском крае, пока о падении рейтинга «Единой России» говорить преждевременно. Более того, по некоторым позициям рейтинг стал очевидно лучше. Имею в виду именно Алтайский край, говорить за всю Россию я по объективным причинам не берусь. При этом парламентские оппозиционные партии свои позиции ухудшили. Те, кто шел от «Единой России», от нее и выдвигался, практически не было такого, чтобы самовыдвиженцы неожиданно оказывались «скрытыми» единороссами. Мы и на стадии предварительного голосования официально озвучивали тех, кто победил, кого мы будем выдвигать.

Это ярко не позиционировалось в каких-то агитационных материалах только лишь потому, что речь идет об одномандатниках. Многие лица для партии новые: и Нечитайло, и Нифонтов, и Репкин. Важна была именно их личность, а не политический бренд, чтобы люди могли условно обратиться конкретно к Ивану Нифонтову, а не представителю определенной партии. Упор был сделан именно на это, и я считаю, что это вполне закономерный шаг.

Если кандидаты от «Единой России» взяли более 74 % мандатов по Алтайскому краю, то, наверно, все-таки можно говорить о том, что результаты показаны положительные. И руководитель реготделения ЕР Александр Романенко, и руководитель исполкома партии в крае Денис Голобородько говорили, что эти показатели укладываются в рамки того, что они ожидали, а по некоторым позициям они оказались даже чуть лучше. В этой кампании было очень много довыборов, где участвовали одномандатники, и говорить о том, изменился ли в регионе политический ландшафт, довольно сложно. Очевидно, что ЛДПР немного сдала позиции, а вот коммунисты, на мой взгляд, сработали довольно плотно и конкурентно. Они довольно агрессивно вели свою кампанию, в том числе и в единый день голосования через своих наблюдателей. Справедливороссы, вероятно, тоже сработали, как смогли. В любом случае картина будет постоянно меняться вплоть до 2021 года, где мы увидим окончательный результат, пока же была репетиция.

Александр Молотов, руководитель фракции «Справедливая Россия» в Алтайском Заксобрании:

- Идеи о том или ином возможном будущем «Единой России» муссируются ровно столько же, сколько она существует. Я как юрист и как преподаватель могу сказать, что вообще «Единая Россия» - это не политическая партия в полном понимании этого слова. Это, скорее, некий профсоюз бюрократов, чиновников, бизнесменов, а также инструмент, который необходим для участия в выборах и сохранения власти. Все-таки партия должна базироваться на какой-то определенной идеологии, а у ЕР она размыта: за все хорошее против всего плохого. Они сами это понимают, поэтому у них и сейчас внутри есть так называемые платформы — либеральная, социал-демократическая, консервативная — которые, по идее, должны существовать в виде отдельных партий. «Единая Россия» как пылесос всасывает в себя всех, кто мало-мальски из себя что-то представляет. Естественно, там уже сейчас оказываются люди с совершенно разными взглядами, начиная с популиста, социал-демократа Исаева и заканчивая каким-нибудь консерватором-охранителем Клишасом. Поэтому я не думаю, что разделение партии может чем-то ей помочь.

Как бы «Единая Россия» не хорохорилась и не говорила, как она на прошедших выборах «всех жахнула», в глобальном тренде снижение ее рейтинга продолжается - это вещь совершенно объективная. Многие непопулярные решения, принятые за последние годы на федеральном уровне, сильно ударили по единороссам. Здесь им можно даже посочувствовать - политически эти решения не ими принимались. А быть спикерами, которым нужно обосновать необходимость пенсионной реформы и повышения налогов, пришлось представителям «Единой России». Несмотря на их колоссальный административный ресурс, на огромные финансовые вложения, которыми ни одна другая партия похвастаться не может, рейтинг партии все равно падает, поэтому у политтехнологов и возникает вопрос о ее судьбе.

Так или иначе я не думаю, что «Единую Россию» разделят сейчас - уж слишком близки выборы в Госдуму. За два года до них начинать какие-то масштабные, глобальные реформы — это смерти подобно для любой партии, в том числе и для ЕР. Видимо, опыт выборов 2019 года они будут экстраполировать на будущую кампанию, то есть максимально стерилизовать политическую среду, еще на уровне выдвижения «выбивать» всех сильных конкурентов и особо не пиарить свой бренд. Взять того же кандидата по округу № 2 в АКЗС Владимира Репкина, которого изображали на билбордах без единого упоминания о партии, это о многом говорит. Хотя Дмитрий Медведев и настаивает, что этот бренд им помогает, но всем очевидно, что это не так, и они продолжат его убирать, потому что знают: напишешь единоросс, тебе люди сразу скажут, что по поводу тебя и твоей партии думают. А сама партия сохранится, уж до конца данного электорального цикла точно. Пока инструмент, который побеждает на выборах, работает, какой смысл от него избавляться? Однако в более длительном континууме судьба «Единой России», на мой взгляд, незавидна.

Если говорить про нынешние выборы, забавно, но все считают себя победившими: и «Единая Россия», и оппозиция, и несистемщики. Меня лично итоги несколько расстроили. После всех принятых ЕР непопулярных решений их относительно высокий результат удручает. Не мытьем, так катаньем она за свое упорно держится. С другой стороны отчаиваться не стоит, поскольку причиной этого является невысокая явка на выборах. В Алтайском крае в основном это были повторные выборы, и единороссам при невысокой явке гораздо проще мобилизовать свой электорат через то же досрочное голосование и административное принуждение. Если обратить внимание, результаты досрочки и основного голосования серьезно различаются - естественно в пользу ЕР. Ну и финансовые возможности у них совершенно другие, на округах все было заклеено их агитацией и билбордами.

Я бы назвал эти выборы «рабочими». Для ЕР в любом случае это не повод почивать на лаврах, они сейчас пытаются делать хорошую мину при плохой игре, ведь если вспомнить большие выборы 2014 года, то их результаты по всей стране серьезно упали. Но и для оппозиции, в том числе для нашей партии, это повод задуматься и посмотреть, что можно сделать лучше. Мы и коммунисты в крае вроде набрали определенное число мандатов (в отличие от той же ЛДПР) и подтвердили, что остаемся второй-третьей политической силой в регионе, но в абсолютном выражении результат не очень хороший. Поэтому партия будет собираться и обсуждать итоги.

Зачем в «Единой России» создавать социал-демократическую партию, если она в России уже есть? Запрос на справедливость наша партия готова транслировать и защищать. Но видимо, где-то мы его не отрабатываем — с точки зрения идеологии, публичной активности, в том числе на федеральном уровне. Мы понимаем, что КПРФ и ЛДПР — это партии больше федеральные, там Жириновский, там Зюганов, которых все знают и поэтому их поддерживают. Но на уровне края с точки зрения законотворческой деятельности, системной работы эти партии особо не видно. Да они могут ярко высказаться или организовать митинг, но этого мало для партии, там не хватает людей. В КПРФ сейчас страшный голод: они 78-летнего человека выставляют на выборы в АКЗС, потому что больше некого. То же самое и в ЛДПР, которая на местных выборах с треском проиграла все 300 мандатов. У нас же вроде и люди есть, и финансы есть, и мы довольно активны на краевом уровне, но есть федеральные структуры партии, которые, к сожалению, нам не сильно помогают. У нас в Алтайском крае рейтинг условно 10-15 %, у них там — 5 %. Поэтому и нам есть над чем подумать, в том числе с точки зрения переформатирования партии, как таковой.

Мария Прусакова, руководитель фракции КПРФ в Алтайском Заксобрании, персек крайкома:

- Те варианты кардинальных перемен, которые сегодня рассматривает для себя «партия власти», кажутся мне бесперспективными, будь то хоть ребрендинг, хоть очередные попытки сменить «вывеску». Это мы видели на протяжении всей современной истории. Как ни крути, у ЕР есть наработанный годами бренд, под эгидой которого проводятся непопулярные реформы, ухудшающие жизнь граждан. Поэтому как обертку не меняй — суть остается прежней, отношение людей к ним не изменится. Вполне возможно, что в будущем их ждет разделение на две партии, но более вероятным мне видится присоединение к «Единой России» ЛДПР, которая на сегодняшний день стала ей абсолютным политическим братом. Это видно по той риторике, которая звучит от них вроде бы с критикой, но по факту оказывается абсолютной профанацией, потому что тут же на голосовании депутаты ЛДПР демонстрируют, что лояльны к единороссам. Поэтому я бы предложила им уже официально объединиться, а как уж они себя назовут — «Счастливое будущее страны» или иначе — мало кому интересно.

В любом случае бренд «Единая Россия», который мы видим сейчас, уже давно себя дискредитировал и изжил. Партия подтверждает это тем, что не выдвигает своих кандидатов публично. В кампании 2019 года мы узнавали о том, что кандидаты были выдвинуты «Единой Россией», только по результатам выборов. В частности, кандидат в депутаты АКЗС Владимир Репкин на всех встречах говорил, что он никакого отношения к ЕР не имеет, и только после его победы стало известно об обратном. Если бы единороссы в ходе самой кампании активно агитировали за данного кандидата, думаю, его результат был бы другим. Это и есть показатель антирейтинга единороссов.

Для меня лично главным итогом выборов 2019 года стало абсолютное признание того, что на сегодняшний день «Единая Россия» не участвует в выборах как партия. Она открыто признала свою несостоятельность. При этом граждане видели кандидатов КПРФ и других партий, которые четко и ясно говорили, кого они представляют. Важно и то, что 8 сентября мы увидели расклад политических сил на промежуточном этапе, перед выборами 2021 года. На сегодняшний день уровень поддержки кандидатов КПРФ в Алтайском крае — это, как минимум, четверть всех избирателей, пришедших на участки. Наши кандидаты практически нигде не набрали меньше 25 %. И этого нам удалось добиться при том административном ресурсе, что был задействован единороссами, очевидно, что при другом раскладе, результаты были бы еще выше. В любом случае в сравнении с прошлым годом мы свой потенциал только наращиваем.

Если же говорить об избирательном процессе в Алтайском крае как таковом, то уровень нарушений и уровень организации процесса, мягко говоря, нас не устраивают. В частности, досрочное голосование оказалось аномально высоким для сельской местности. Нам удалось добиться подсчета отдельных итогов досрочного и основного голосования, и он показал, что ситуация противоречит любым законам социологии. Результаты волеизъявления граждан на досрочном и основном голосовании разнятся в 8-10 раз на одном и том же избирательном участке. Становится понятно, что в течение 10 дней досрочного голосования не было никакого контроля со стороны наблюдателей, а значит, были возможны вбросы и использование прочих лазеек. Поэтому и получилось так, что 8 сентября в присутствии наших наблюдателей результаты выборов были совершенно другие. Это доказывает только то, что ресурс «партии власти» используется максимально, а их результат при этом не так уж высок.

Меня не может не возмущать и тот факт, что в краевом избиркоме зафиксированные в день выборов нарушения назвали «фейком». Я сама присутствовала на избирательном участке, и на моих глазах были зарегистрированы факты отсутствия прошитого журнала, отсутствие печатей на бюллетенях досрочного голосования. Если такие очевидные грубейшие нарушения сегодня считать фейком, то, как по мне, это еще более серьезный показатель несовершенства избирательной системы. Тот факт, что участковые комиссии официально зафиксировали данные нарушения (тому имеются документальные подтверждения), а крайизбирком должным образом на это не отреагировал, свидетельствует о недостаточном профессионализме системы. Если же данные материалы попросту не дошли краевой избирательной комиссии, значит, ей следует обратить повышенное внимание на то, как ведется работа на местах.

Евгения Боровикова, депутат Алтайского Заксобрания, и.о. координатора реготделения ЛДПР в Алтайском крае:

- ЛДПР, и в частности наш лидер — Владимир Жириновский — всегда выступали за двухпартийную политическую систему в России. Когда партий много — порядка нет, лучше иметь две постоянно сменяющие друг друга команды. У нас пока не получается создать такой системы, на сегодняшний день мы видим только большую «партию власти» и несколько оппозиционных маленьких партий. Если все-таки представить, что в будущем нам удастся перейти на двухпартийную систему, ее могли бы представлять «Единая Россия» - как консерваторы и ЛДПР — как правоцентристы. Мы в свою очередь подберем для себе более «левую» идеологию, пытаемся подтянуть к себе бедных, средний класс, которого сейчас в России, надо признаться, практически нет.

Однако я подчеркну, это не значит, что мы примкнем к либеральной части ЕР, мы претендуем на вторую по величине партию, куда смогут влиться отделившиеся от «Единой России» либералы и другие политические силы. Правда, вынуждена констатировать, что пока у нас построение двухпартийной системы невозможно. У нас существуют одномандатные округа, многомандатные округа, где могут зарегистрироваться представители разных мелких партий, самовыдвиженцы, - мы видим почву для многообразия. Поэтому надо сначала искоренить маленькие партии, чтобы стать второй большой политической силой.

Что касается рейтинга «Единой России», он, очевидно, падает, и их политтехнологи делают все возможное, в том числе и на этих выборах, чтобы забрать мандаты. Мы видели ситуации, когда по одному округу проходили две родные сестры, одна - от ЕР, вторая как самовыдвиженка. Разумеется, вторая сразу же в случае победы вступит в «партию власти», это же семейный клан. Единороссы таким образом пытались запутать людей, которые бы так или иначе проголосовали за них.

Хочу сказать и о том, как выборы 2019 года прошли для нас. Я не могу назвать это откровенным провалом или некой закономерностью. Причина тому, что мы проиграли, - администрации районов и сельсоветов, которые сделали все для низкой явки, при которой наши шансы совсем малы. Стоит признать, что наши местные отделения тоже сработали недостаточно хорошо, поскольку граждане были слабо оповещены о выборах. В любом случае есть такое понятие как «работа над ошибками». Будем исправлять ситуацию.

Ярослава Шашкова, доктор политических наук, заведующая кафедрой политологии в АлтГУ:

- Увидев последствия выборов в Москве - запрос общества на идеи свободы, либерализма - «Единая Россия» решила трансформироваться и показать свою либеральную сторону. С точки зрения партийной логики попытки сместиться в ту нишу, которая сейчас пользуется большей востребованностью, закономерны. Другое дело, что эффективность этого действия не очень высокая, поскольку «Единую Россию» это не спасет.

Во-первых, разделение ЕР приведет к дроблению «партии власти», но ее электорат при этом не увеличится. Есть стабильное количество людей, готовых голосовать за провластные структуры. Можно, конечно, рассчитывать, что оно увеличится, но этого может и не произойти. Мы уже проходили период 1999 года, когда боролись две «партии власти» - «Единство» и «Отечество — вся Россия», и в принципе проиграли обе.

Во-вторых, попытка зайти на либеральный электоральный сегмент тоже не очень эффективна. ЕР если не попытаются стать либеральным спойлером, то сделают попытку оттянуть часть либерального электората. Но за прошедшие годы он стал очень своеобразным и на сегодняшний день обладает высоким уровнем политической информированности, активно использует Интернет и новые информационные технологии. Просто так взять и продать данному электорату либеральную партию, как в случае с пенсионерами, которые, запутавшись, вместо КПРФ ставят галочку за КПСС, у них не получится.

И наконец третий момент — проблема кадрового ресурса. На сегодняшний день «Единая Россия» действует как неокадровая партия, которая занимается бракеражем, то есть предоставляет группам интересов места для прохождения в органы власти под своим брендом. Это мировая практика, когда крупные парламентские партии предоставляют такую возможность. Однако главное условие функционирования данного механизма — чтобы бизнес или другие структуры были уверены, что получат тот результат, в который они вкладывают. И вот тут разделение ЕР создает большие проблемы — возникает метание групп интересов с вопросом: а куда нам вкладываться-то? Традиционно весь крупный бизнес двинется в консервативную, потому что ее стандартный электорат состоит из военных, бюджетников и т. д. Тех, кто станет поддерживать либеральную сторону ЕР, на мой взгляд, будет гораздо меньше, потому что рисков для неизбрания она для бизнеса будет нести куда больше.

Есть еще один интересный момент: когда создаются две «партии власти», возникает вопрос выдвижения кандидатов — либо делить округа между собой, либо выдвигать каждый своего кандидата в одном округе. Но тогда получается ситуация, что кто-то все равно проиграет. То же следом за округами произойдет и в пропорциональных списках.

Если говорить о выборах 2019 года, то напрасно им придают такого большое значение. Показателем будут выборы следующего года, потому что выбор накануне - всегда более значимый. В 2019 году же они просто проходные, причем в довольно своеобразных регионах, поэтому и не могут быть показателем общих трендов. К тому же большая часть из них - довыборы или выборы на муниципальном уровне. По сути это лишь проверка эффективности мобилизационных машин, на данный момент у единороссов она отлажена лучше, у других партий — хуже. Но мы не можем говорить, что через два года и оппозиция не отладит свои. Поэтому в 2019 году у «Единой России» победа не идеологическая, а в конкурентном поле. Ее можно назвать победой ногами тех, кто дошел.

Стоит обратить внимание и на то, что впервые в своей истории партия дала отмашку на то, чтобы многие губернаторы и кандидаты на округах шли на выборы как самовыдвиженцы. Это говорит о том, что «Единая Россия» уже не надеялась на свой бренд и пыталась путем дистанцирования от конкретной партии собрать электорат с разных концов. Тем не менее сложно сказать, будут ли они поступать так же в дальнейшем. Интенсивность политической жизни нарастает. Особенность данного периода в том, что сейчас можно вносить изменения в избирательное законодательство, переформировывать структуры. Прогнозы можно делать только из текущей ситуации, но она может легко поменяться, а значит, это просто бесполезно. Электоральная ситуация зависит ведь не только от позиции ЕР, но и от позиции других партий, все очень относительно, не стоит об этом забывать.