«Слишком радужно, чтобы быть достоверным»: архитекторы выставили свои оценки Генплану Барнаула

5 июля в Барнауле прошли экспертные общественные слушания, посвященные обсуждению проекта Генплана города, к которому с момента презентации у активистов и экспертов возникает все больше и больше вопросов. К примеру, барнаульцев очень беспокоит судьба нескольких десятков гектаров соснового бора, расположенных вблизи медкластера в нагорной части города, а также продолжение тенденции к точечной застройке. Будущее по этому и целому ряду других вопросов постарались прояснить присутствовавшие на мероприятии представители горадминистрации, однако же предложенные ими варианты развития событий показались архитекторам, представителям бизнеса и общественникам либо слишком туманными, либо бесперспективными.

Виктор Четошников, главный архитектор Алтайского края:

- То, что я скажу далее, это мнение градостроительного совета. В материалах Генплана приведен перечень предприятий, производственных кластеров, которые намечены к размещению на территории города. При этом не указаны ни именования этих предприятий, ни специализация, ни территории их размещения. Единственное место, адрес которого обозначен в Генплане — это промплощадка площадью 110 га на пересечении Змеиногорского тракта и объездной дороги. Конечно, это частичное решение проблемы, хотя в целом это ее ничего не меняет. В целом инвесторы сталкиваются с проблемой размещения предприятий. А это основа развития города. Не будет работы… мысль понятна, надеюсь.

Теперь о создании бытовых условий, которое подразумевает, помимо прочего, строительство жилья и обеспечение его объектами обслуживания. Мы все знаем, что основная «фишка» этого Генерального плана — строительство на уже застроенных территориях. В соответствии с показателями того же Генплана, из городской застройки выведена территория, о которой мы уже не раз говорили: в районе аэропорта, площадью порядка 923 га. Мы проанализировали основные показатели жилищного фонда на расчетный срок, и стало ясно, что для размещения объемов, утвержденных Генпланом, с учетом сноса, перераспределения этого жилого фонда, нам требуется дополнительно порядка 950 га. То есть, проблема соотношения объемов предполагаемого жилищного строительства и площадок для его размещения не решается даже на арифметическом уровне. У нас уравнение не сходится с ответом, заявленная цифра не обеспечена территориальной привязкой таких объектов.

Понятно, что где жилье — там и школы, детские сады и медицинские учреждения. Они должны быть обеспечены в необходимом объеме и в радиусе пешеходной доступности. Проблема и задача понятны. Но в ситуации, когда строительство ведется на уже застроенных территориях, у города будет возникать проблема выкупа или отчуждения участков для муниципальных нужд. Здесь очень важный формальный момент, который может иметь серьезные последствия. Если мы посмотрим Центральный район, то у нас есть площадка активного строительства западнее «Сити-центра», где разработаны проекты планировки застройки двух кварталов. На этой территории, согласно Генплану, объекты образования не размещены. Земельным кодексом предусмотрены условия отчуждения земель для муниципальных нужд. Например, эти объекты должны быть предусмотрены Генеральным планом и отмечены на соответствующих картах размещения этих объектов. В противном случае муниципалитет столкнется с проблемой выкупа земельных участков на общих основаниях. Если в первом случае можно отчуждать по оценочной стоимости, то во втором процедура значительно осложнится как по времени, так и по стоимости.

Ну и последнее, об обеспечении условий отдыха. По материалам Генерального плана не представляется возможным достоверно оценить существующее состояние озеленения нашего города. Ну нет таких цифр. Есть перечисление площадок, их наименование, их условная текстовая привязка... Но определить, где эти территории и какова их площадь, невозможно. Заявленный в проекте уровень обеспеченности зелеными насаждениями общего пользования — 29,3 кв. м на человека. Норматив составляет 10 кв. м на человека. То есть наш город озеленен в три раза больше минимума. Но это слишком радужное утверждение, чтобы быть достоверным. Я понимаю, как эта цифра достигнута: в озелененные территории включены бор и пойменные территории правобережья. Вот мы и получаем такую картинку. Проектировщики забывают, что нормируется и процент размещения зелени в границах застройки. Он должен составлять не менее 40 % от расчетного. Скажу по ориентировочным прикидкам, у нас площадь зеленых насаждений общего пользования на застроенных территориях порядка 200 га, а на население Барнаула необходимо порядка 700 га зеленых территорий. И Генплан не дает внятного ответа, что делать.

Если говорить об общем подходе, то зеленые насаждения общего пользования проектируются не штучно, не дисперсно, они должны составлять единую взаимосвязанную систему. У нас картинка противоположная. Море асфальта, посреди которого островки зелени. На карте они даже выкрашены таким бледным цветом, чтобы внушить какой-то оптимизм.

Владимир Ли Джи-дзун, архитектор:

- Сколько мы сделали Генпланов? Приезжаешь в населенный пункт, начинаешь собирать данные по предприятиям. Приходишь к директору завода и просишь его предоставить данные, сколько он, допустим, будет шить сапог через 20 лет и сколько человек у него будет работать. Чешут репу, звонят в министерство, оттуда дают какие-то данные, что работать будет уже на 50 человек больше, и так далее. Когда все эти данные, собранные таким методом, сводят, то получается Генплан Барнаула, рассчитанный на 850 тысяч жителей.

А что можно сегодня сказать? Вы, наверное, слышали на днях, как министр здравоохранения Вероника Скворцова сказала, что убыль населения в России составляет 140 тысяч каждый год. Берешь резинку и Рубцовск стираешь с карты. У нас каждый год в России, согласно статистике, 300 тысяч человек умирает от онкологии, еще 300 тысяч умирает от сердечно-сосудистых заболеваний. 600 тысяч человек – Барнаул исчезает каждый год. Утопленники, суициды, ДТП, несчастные случаи – еще где-то 120 тысяч. В России трагедия! И вдруг нам создатели Генплана без всяких оснований говорят, что в Барнауле будет на 60 тысяч жителей больше спустя пару лет. Они заведомо заложили в этот чертеж ложную цифру, и когда будут принимать следующий Генплан, пари могу заключить, не будет здесь 740 тысяч. 600 тысяч бы, дай Бог.

Генплан, который мы сегодня смотрим, пятый в истории. И он очень тяжело идет. Может, потому, что у нас такая политическая активность, может, еще почему. Как делают на Западе: рисуют город, просчитывают все возможности развития территорий, а уже в правилах землепользования и застройки (ПЗЗ) детализируют. И это более важный документ. Мы создали Генплан в 1980 году, тоже с боем прошли, нас все растоптали. Внесли все возможные правки, а годы идут – идут и заявки на изменение в ПЗЗ. Нельзя на этом чертеже для 700 тысяч человек учесть все до мелочей, замечания в процессе будут возникать в любом случае.

И еще один момент. Барнаул – город приграничный. Регион граничит с Казахстаном, Китаем и Монголией. Китай рвется дорогу сюда пробить, не знаю, разрешит ли ЮНЕСКО. У нас все возможности для развития, а Барнаул просто скромно сидит. Поэтому очень важно иметь инвестиционные площадки. Ко мне обращались, просили помочь найти хорошую площадку в городе, чтобы построить новое производство, а не со старьем возиться. Я поискал – ну нету. А должно быть.

Алексей Шипунов, риелтор:

- Хочу подтвердить слова о том, что инвесторы не могут найти площадки для строительства, когда речь идет о каких-то крупных проектах. Все имеющиеся площадки раздроблены между большим количеством собственников. Только через меня за последние два месяца прошли три человека, которые уже в течение полутора лет ищут участки и не могут даже приблизительно ничего найти. Предлагали им объект на Космонавтов - бывший Моторный завод, который сейчас принадлежит самарской компании, но там свои нюансы, очень глубокий фундамент, там тяжело работать.

Хотелось бы также вставить небольшую ремарку. У нас большая часть города, на которой строится жилье, это зоны «Ж». Если мы возьмем — ну, может, сейчас кому-то смешно будет — европейские города, то там как таковых именно жилых зон нет. Там все зоны общественно-жилые и общественно-деловые - смешанный тип застройки. Тот принцип градостроительства, который у нас сейчас используется, пошел с 1960-х годов, когда предполагалось, что основная часть людей будет работать на заводах, а потом добираться до многоквартирных домов. Сейчас в этом нет потребности. Я считаю, что больше внимания нужно уделять общественно-деловым зонам, больше территорий смешивать, а сейчас упор идет на «Ж-4».

Есть вопросы и по зоне исторической застройки. Почему она обязательно должна соответствовать границам туристического кластера? Она должна соответствовать территории фактической застройки и не привязываться к юридически учрежденному кластеру. При чем здесь он? Это совершенно разные вещи.

Александр Деринг, архитектор:

- Во-первых, по поводу туристического кластера и границ, которые обозначены в Генплане. Они действительно обозначены так, как в было в проекте туркластера. Но на самом деле все мы с вами видим и понимаем, что историческая зона гораздо шире и не имеет таких четких границ. Кстати сказать, сейчас как раз размещается заказ на разработку границ исторической зоны Барнаула, и по ним будет разрабатываться проект зон охраны. Вот тогда-то как раз мы, я надеюсь, получим эти важные для понимания истинные границы. И я думаю, что как раз регламент и ПЗЗ будет рассматриваться как раз после разработки этого проекта зон охраны.

Слушая коллег, я еще больше убедился, что Генплан является таким специальным документом, в котором, может быть, широким массам людей достаточно трудно разобраться – они понимают только узкие болевые точки. Документа политического и стратегического направления, который должен предшествовать Генплану - его-то как раз нет, нет стратегического мастер-плана города. А это, по сути дела, как раз те направления, о которых все сейчас говорили – по промышленности, по причинам оттока населения, по нехватке промышленных площадок.

У нас нет открытого коммуникационного документа. В нем определяется несколько основных направлений жизни города: куда нам стремиться, какие стратегии развивать. Под этот мастер-план и должен формироваться Генплан. Вот тогда мы и должны получить правильный транспорт, правильную промышленность и места для ее размещения. Этих стратегий должно быть всего несколько, но они должны быть понятны. На этом уровне легче будет понять, принять и добиться какого-то консенсуса, результата, который и наложится на Генплан. Стратегический план поможет просчитать еще и экономику: какие ресурсы нужно искать для реализации тех или иных стратегий. А Генплан более подробно разведет направления.

Мы сейчас тут сидим кругом, который как-то читал документ, но мы же должны быть ориентированы на жителей города. Люди должны понимать, уезжать им или оставаться с мыслью, что лет через пять у нас здесь все будет круто. Вот, что важно, вот то, чего нет.

Алексей Грибков, эколог, активист «Общероссийского народного фронта»:

- С коллегами я абсолютно согласен, нужна стратегия развития города. Не картинки разноцветные, а идея. Ее нет. По крайней мере в той части, о которой я говорил и спрашивал: в части зеленого каркаса города, благоприятной окружающей среды. Кроме положений о целях разработки Генплана, где упоминается экология, благоприятная окружающая среда, природная среда, дальше идея не идет. Вроде должна быть, но ее нет. Отсюда вытекают все частности, с моей точки зрения.

Соотношение площадей медицинских кластеров и площадей лесов коррелирует весьма четко: чем меньше лесов, тем больше нужно будет онкологических центров, туберкулезных диспансеров и всего прочего. И я думаю, это уже все понимают, это не требует объяснений. Такую уникальную экосистему, как ленточный бор, рукотворно сделать нельзя - в «Изумрудном», в «Юбилейном», в долине Пивоварки его не воссоздать. Утопия, когда говорят, что мы сейчас насадим саженцев, и все будет прекрасно. Нет. Это же целая экосистема: почвы, стоки, дренаж и т. д. Бор нужно сохранить максимально – вот главная идея, которую я хотел бы, чтобы учли и отразили как в этом документе, так в дальнейшем.

Не я один задавал вопрос: где новые озелененные территории? Да нет их. Потому что эта идея не рассматривается всерьез. Не рассматривается, не воспринимается и, соответственно, не реализуется. Остальное – частности. Позволю себе пару замечаний по ним. Общая идея – максимально сохранять и увеличивать площадь озелененных территорий. Озелененных не в плане газонов, а в плане древесно-кустарниковой растительности, если уж говорить совсем просто. Ее критически не хватает. Вон они, острова, вся пойма Оби, за счет которой мы и набираем статистику, что у нас зеленый город. Но все это функционально не эффективно для горожан. Нужно чередовать городскую застройку с парками, скверами и так далее, но этого нет.

Первое, что бы я рекомендовал разработчикам – посмотреть соотношение территорий, да и вообще необходимую площадь территорий под медицинский кластер. Если сейчас нет планов по строительству новых объектов, значит, эти территории нужно максимально сохранить. Нужно посмотреть реально необходимую площадь, которую нужно вывести под инфраструктуру, требующуюся для функционирования уже созданных объектов. Остальное вернуть в городские леса. Сейчас просто сняли резервирование с этой территории, и она попала не в зеленую, а серую зону. Пока это не городские леса, пока на них не распространяется действие Лесного кодекса. Это очень коррупционно емкая схема.

Владимир Бутаков, заместитель председателя комитета по строительству, архитектуре и развитию Барнаула:

- Территория медкластера была порядка 600 га. Если вы помните предыдущий вариант, где зона специализированной застройки доходила практически до границы города, то сейчас она значительна сокращена до 102 га. И даже эта площадь не вся застроена. Здесь есть две резервные зоны, на них не ведется никакого строительства, застроена только центральная часть - 40 га. Северная и южная части в размере 60 га - на них сейчас лес, но они предназначены под застройку, под расширение медицинского кластера. Лесопарковая зона порядка 492 га.

Поскольку данные территории предполагают развитие именно медицинского кластера, а не развитие чего-то, то, на мой взгляд, вполне логично развивать их именно там, в непосредственной близости.

Эта территория в 60 га на сегодняшний день является резервом, это не значит, что там завтра начнутся какие-то вырубки. Никаких даже предпроектных проработок по вырубке и строительству пока нет, но это резерв для развития кластера, чтобы не получилось так, что когда нам понадобится расширяться, придется опять искать территории для развития. Когда появится проект строительства чего-либо, он должен будет точно так же пройти все экспертизы, общественные обсуждения, и только если будет все хорошо, и если будет выявлена необходимость этого строительства — да, эти территории будут застраиваться.

Андрей Суртаев, гендиректор компании «АрхиГрупп»:

- Пресловутые 60 га лесопарковой зоны, зарезервированные под строительство медкластера, все равно вырубаются. Под хорошие цели, под плохие — неважно. В то же время рядом много лет стоит Моховая поляна, там даже свалка стала образовываться. Сейчас там понемногу даже строится жилье. Территория уже вырублена. Да, 60 га лучше, чем 600. Но почему нельзя было использовать Моховую поляну? Эта территория не используется.

Много замечаний высказали, но есть такая поговорка: «Лучшее – враг хорошего». Уже второй год замечания, замечания, замечания, а накопившиеся проблемы, которые мог бы решить Генплан, не решаются. Надеюсь, что документ примут в ближайшее время, а то мы сейчас напишем много-много претензий, и Генплан так и не примут. А работа проведена, документ все же решает определенные проблемы, которые скопились по части застройки развивающихся территорий. Принимать Генплан нужно, замечания будут всегда. Официально писать претензии я не стану – у меня у самого из-за тих проволочек ряд проектов «завис». Замечания нужно исправлять потом, во втором чтении, а это уже работа депутатов.

Станислав Зенков, архитекторов:

- Дело в том, что по теоретическому материалу, который сейчас представлен, разбираться очень сложно. Карта территориального зонирования должна оцениваться не только по тому, каким цветом покрашен квадрат. Надо обязательно изучать привязанные к этим схемам транспортный и инженерный каркасы. Чтобы на публичных слушаниях люди могли понять, что им предлагают, нужно смотреть не общий доклад и общие фразы. Раньше был следующий порядок: обязательно к каждому блоку подготавливалось экспертное мнение экологов, дорожников, архитекторов. Эксперты, потратив 3-4 дня, рассмотрев всю документацию, выступали и говорили, что тут хорошо, а что плохо. Вот этого нет.

Я хотел бы сказать, на мой взгляд, главную вещь. Рассчитывать численность населения 740 тысяч или больше/меньше без привязки к градообразующей группе – глупо. Потому что естественный прирост населения то поднимается, то опускается. Нужна промышленность, где люди будут работать, за счет чего они будут содержать семью, учить детей. Из этого складывается устойчивая численность города. Иначе все выглядит таким образом, что будет естественный прирост, но тут же сопутствующий миграционный процесс. Что будет твориться у нас, и как мы будем жить – никто предположить не может. Все что показано в Генплане, привязано к численности населения. Я понимаю, что сегодня почитать или придумать, какая у нас будет промышленность. трудно, потому что раньше это определял госплан, а теперь его нет. В рыночных условиях приходится придумывать.

Думаю, вы согласитесь со мной, что территории, которые ранее были заняты предприятиями, промышленностью, сейчас не используются по назначению, потому что конкурентность стала никакой, удаленность от транспортных магистралей для сбыта продукции сделала цены невыгодными. Промплощадки, к сожалению, проданы, хотя их можно было отдать в аренду. А когда нужно найти место под крупное предприятие – придется искать на новых территориях. Некоторые у нас тут предлагают смешанную застройку – и жилую, и деловую. Но в объеме трудового населения деловая деятельность не составляет 100 %. Она не составляет даже 50 %. Какие могут быть офисы и что мы будем продавать, если нет производства?

Чтобы транспорт обеспечивал население правильно, чтобы не было пробок, не случайно раньше существовало такое понятие как объект тяготения. Павловский тракт в старом Генплане был магистралью непрерывного движения. Это означало, что все пересечения с магистральными улицами должны идти только в двух уровнях. Но сегодня Павловский тракт весь в светофорах, в одном уровне. А это скорость движения не более 40 км в час.

Почему раньше после Генплана разрабатывался проект детальной планировки? Чтобы определиться с объектами тяготения, чтобы считать, какой объект нужен. У нас сегодня Павловский тракт насытили этими объектами – взорвали просто. Там одни парковки. В рабочие дни невозможно проехать. Дорожно-транспортная сеть формируется неизвестно по каким принципам. Я даже не знаю, зачем нам нужен обход Барнаула. У нас основная нагрузка для грузовых магистралей - развоз внутри города. Это наш внутренний грузовой транспорт, который от объектов логистики катается к точкам реализации. Вы только за Павловск выедете – ни одной машины нет, транзита нет. Куда ехать?