Журналист Анатолий Муравлёв о бывших руководителях Алтайского края: Константин Пысин. "Исполнитель чужой воли".

Однако стезя ученого не сложилась, в 1941 году он был приглашен в аппарат Молотовского (Пермского) обкома партии. К концу войны Константин Георгиевич был уже заместителем председателя облисполкома, через два года его избрали председателем Молотовского исполнительного комитета, затем он работал на Алтае и в Москве.

Несколько лет назад Галина Русинова опубликовала воспоминания, в которых утверждала, что является внучатой племянницей Константина Пысина, рожденного в семье то ли полуцыгана, то ли итальянца. А фамилия происходит от белорусского слова, обозначающего внешность: пыса - морда. Тогдашнее общество (не будем забывать, что Константин родился столетие назад) негативно воспринимало рождённых от бродячего цыгана - они были изгоями. Таких детей не принимали в школу, до 12 лет ребенок не имел права носить штаны, а только длинную рубаху. Но отец будущего советского чиновника Георгий Пысин, имевший многочисленное потомство от двух жен, сумел-таки сам устроиться в жизни и определить своих детей - по крайней мере Ивана и Константина. Основателя рода выручило то, что он имел прекрасный голос, был регентом церковного хора. Возможно, поэтому его заметил какой-то уральский промышленник, обучил бухгалтерскому делу и пристроил в своей конторе. По этому же пути пошел и один из его старших сыновей - Иван, который работал в банке. Но Мировая, а затем Гражданская война резко изменила его судьбу - он оказался в рядах колчаковской армии, отвечал за финансы в окружении Верховного правителя. Впоследствии из-за этого пришлось сменить фамилию на Русинова, неоднократно вместе с семьей менять место жительства, что, однако, не уберегло от ареста в Новочеркасске. Но по счастливому стечению обстоятельств Иван Пысин-Русинов вновь оказался на свободе.

Уже когда Константин Пысин работал на высоких должностях в Москве, семья его старшего брата пыталась вступить с ним в переписку, но сановный родственник не посчитал нужным отвечать на эти письма.

На Алтае

В 1949 году Константин Пысин оказался в Алтайском крае. Здесь за 12 лет он проработал два почти равных отрезка - председателем крайисполкома и первым секретарем крайкома партии. Годы эти были непростыми. Многие мужчины, вернувшиеся с фронта, повидавшие жизнь в освобожденных ими странах Европы, вскоре поняли, что победа - это еще не счастье: за него предстоит снова бороться. Женщины и дети, и без того изработавшиеся во время войны, изнемогали от тяжелой доли. Тем не менее жителям края удалось многое сделать. А ведь было и послевоенное безлюдье, и голод в крае 1946-1947 годов. Особенно досталось сельским жителям: драконовская система налогообложения, укрупнение колхозов, кризис, который в конечном счете не был разрешен целинной эпопеей. Нарастала миграция в города, зрели серьезные конфликты, вылившиеся в арест в 1958 году членов неформального молодежного объединения "Умыслопогасло" в БГПИ и массовые беспорядки в Бийске 25 июня 1961 года.

На фоне своих предшественников Константин Пысин, имевший не только высшее образование, но и ученую степень, казалось, должен бы быть умным руководителем. Но это понятие имеет свою специфику в коридорах власти. Там существуют свои неписаные законы. Например, сегодня выглядел бы анахронизмом чиновник, который знает по именам не только председателей колхозов, но и многих бригадиров, а также доярок и трактористов. Однако еще четверть века назад именно таким руководителям не было цены. Люди, имеющие хорошую память на фамилии, удивительно быстро продвигались по служебной лестнице в партийных органах и исполкомах.

Вероятно, как раз таким был и Константин Пысин - иначе он не совершил бы головокружительную карьеру - потомок цыгана стал союзным министром и заместителем председателя Совмина крупнейшей республики в СССР. Не исключено, что в этом сыграло свою роль и его юношеское увлечение наукой: он был очень чутким к провозглашенным новациям. А их хватало - как при Сталине, так и особенно при Хрущеве.

Именно Никита Сергеевич во время визита на Алтай в 1961 году заметил секретаря крайкома, мысли которого удивительно точно совпали с размышлениями Первого секретаря ЦК КПСС. В Алтайском крайкоме партии, возглавляемом Константином Пысиным, и Алтайском НИИ сельского хозяйства, возглавляемом Георгием Наливайко, сумели показать руководителю страны, как можно резко повысить урожайность полей. Для этого надо было отмести систему земледелия, культивируемую курганским земледельцем Терентием Мальцевым и целиноградским ученым Александром Бараевым, которая зиждилась на чистых парах. С их легкой руки Хрущёв стал считать ошибкой, когда до четверти пашни отводится под чистые пары, однолетние и многолетние травы. Несмотря на очевидность того, что земля должна отдыхать, руководитель партии и правительства требовал ежегодно засевать ее. Однако мировой опыт показал, что не структура посевных площадей является главным фактором успешного сельского хозяйства. На хорошо удобренных землях и овёс может дать 35-40 центнеров дешёвого зерна с гектара, тогда как на плохо удобренных землях урожайность кукурузы не превышает 10-15 центнеров с гектара.

Но, как известно, слова становятся делами, а факты - реальностью, когда их не только слышат, но и делают соответствующие выводы...

В Москве

Хрущёв сделал вывод: в марте 1961 года алтайский секретарь стал сначала первым заместителем министра, а в апреле 1962 года - министром сельского хозяйства СССР. Но продержался в этой должности Константин Георгиевич совсем недолго - до марта 1963 года. Причем Хрущёв снял его с этого поста, не дав никаких разъяснений на этот счёт членам Президиума ЦК. Движимый зудом реорганизаций, Никита Сергеевич создал Союзный комитет по сельскому хозяйству, деятельность которого, как вскоре выяснилось, дублировала работу существующих министерств, комитетов и управлений.

Очевидно, что аграрная политика лидера страны, которую проводил и министр сельского хозяйства, провалилась. Наверное, это должно так кончаться, когда руководитель региона или ведомства безоглядно исполняет самые невежественные и авантюристические замыслы вышестоящего начальника. А Пысин без размышлений, безоговорочно поддерживал и воплощал любые сталинские и хрущёвские указания. Даже лукавая советская статистика не могла скрывать, что объемы валовой продукции сельского хозяйства падают, особенно трудной была ситуация со снабжением населения мясом, случались перебои с хлебом. Даже в земледельческом Алтае в пшеничную булку стали подмешивать кукурузную муку. Провалилась и предложенная Хрущёвым новая система управления сельским хозяйством в лице колхозно-совхозных управлений, охватывающих территорию двух-трёх районов. Они стали дублировать работу главного звена управления - райкомов и райисполкомов, а для миллионов жителей получение простой справки в райсполкоме превращалось в проблему. Пришлось отруливать назад.

Объективности ради, надо сказать, что 1961-1963 годы были, пожалуй, одними из самых трудных по климатическим условиям для сельского хозяйства страны: СССР, включая Алтай, постигла затяжная засуха. Но главное крылось в ином: обнажился весь авантюризм хрущёвской аграрной политики. Виновника всех сельских бед нашли в министре сельского хозяйства, отодвинув его на рядовую должность инспектора ЦК КПСС.

На короткий период его работы министром выпали многие хрущёвские авантюры. Например, перевод министерств сельского хозяйства СССР и РСФСР на базу совхозов "Михайловское" и "Яхрома", расположенных в 100-120 километрах от Москвы, и попытка разрушения Тимирязевской академии. Эти акции на октябрьском (1964 года) пленуме ЦК, на котором снимали Хрущёва, справедливо называли не просто ошибочными, но и примером нелепого самоуправства и самодурства.

Но ещё до этого Пысина перевели первым заместителем председателя Совета Министров РСФСР. Он продержался на этой высокой должности до 1971 года, когда его отправили на заслуженный отдых. На досуге написал и издал в 1982 году 176-страничную книгу под названием "О памятниках природы России". В качестве пенсионера союзного значения прожил ещё больше десятка лет, тихо скончавшись 22 января 1984 года.