Алтайский историк-краевед Василий Гришаев заявляет, что тема репрессий и документы о ней сегодня вновь под запретом. Сегодня ему исполняется 80 лет.

Прежде чем заняться краеведением, а потом писательством, Василий Федорович 30 лет отслужил в армии. Что же должно было произойти, чтобы бывший артиллерист занялся литературным трудом? Дело было в Бийске в конце лета 1975 года. Тогда Василий Федорович работал ответственным секретарем городского отделения общества охраны памятников истории и культуры. Не успел он принять дела, вкатывается школьник: "Меня послали узнать, кто такой Петр Мерлин, именем которого названа улица в Бийске?"

- А я сам на этой улице жил, - вспоминает Гришаев, - но даже не задумывался, что это был за человек? Ответил этому мальчишке, что сегодня занят, пусть зайдет завтра. А сам почти бегом - в музей. Тот мальчишка пришел ко мне на следующий день, переписал собранные мной сведения о Мерлине и вдруг спрашивает: "А кто такая Валя Максимова?" Это тоже героиня, чьим именем названа улица города. А всего в Бийске 24 улицы носят имена героев. Пришлось мне досконально изучить документы, публикации, воспоминания о них. Изложил, как мог, все на бумаге, напечатал, проиллюстрировал, сброшюровал. С тех пор перестал бояться вопросов по этой теме. Но кто-то узнал о моей работе. Заведующий отделом культуры горисполкома Анатолий Андронов предложил издать материалы в виде книги. Так появилась моя первая книжка "Прописаны навечно".

В 1975 году готовились отметить 30-летие Победы. Мне было хотели поручить сбор сведений о фронтовиках-бийчанах. Но я решил сосредоточиться на тружениках тыла. Перерыл подшивки "Бийского рабочего" военных лет, сделал выписки об упоминаемых в публикациях людях, уточнил в адресном столе, живы ли они, если да, то где проживают. И стал посещать тех, кто ковал победу в тылу, записывал их рассказы, подвергал их литературной обработке, публиковал в "Бийском рабочем". Через годы издал эти воспоминания в книге "Бийчане рассказывают". Так приобрел вкус к краеведению.

- Новый этап в вашей жизни и творчестве связан с переездом в Барнаул, работой в краевом государственном архиве.

- Мне повезло: заведующим архивным отделом крайисполкома был в ту пору Петр Бородкин - писатель-краевед. Он поощрял и мои литературные опыты. Да и по работе мне в ту пору доводился ежеквартальный план выступлений в газетах, на радио и телевидении. Я готовил тексты, и когда в редакции спрашивали - все ли в них точно? - отвечал, что их просмотрел Петр Антонович. Этого было достаточно, чтобы материал вышел в тираж или в эфир - его авторитет как краеведа был непререкаем. Позже я также немало публиковался в краевых журналах и газетах.

- Мне рассказывали бывшие работники архива, что первой вашей темой в Барнауле были части особого назначения - ЧОН. Почему вы занялись этой темой?

- Потому что это было "белое" пятно. А тут вдруг - целый фонд, десятки дел. Но оказалось, что в них документы не столько о ЧОНах, сколько о крестьянских мятежах на Алтае, вызванных продразверсткой и перегибами властей. В рядах восставших оказалась часть бывших партизан, еще недавно боровшихся за восстановление Советской власти в Алтайской губернии. А другая их часть - члены партии большевиков - была мобилизована в отряды ЧОН: коммунистические воинские формирования, предназначенные для борьбы с внутренней контрреволюцией. Это была настоящая гражданская война, которая продлилась на Алтае до сентября 1922 года.

- Воистину, брат шел на брата...

- Я и дальше продолжал заниматься изучением истории Гражданской войны. Написал книгу о партизанском главкоме Ефиме Мамонтове, серию очерков о других руководителях партизанских отрядов.

- А в периоды горбачевской гласности и реформ то, что вы накопили, оказалось востребованным?

- Я в ту пору успел опубликовать три книги только о жертвах политических репрессий.

- Как у вас терпения хватило знакомиться с облыжными обвинениями и фальсифицированными показаниями?

- Порой небо казалось черным... Имена тысяч людей, пострадавших от несправедливых репрессий, были забыты, находились под запретом, и я попытался рассказать о них объективно. Потому что всегда в работе избегал отсебятины, трескотни и демагогии.

- Василий Федорович, в краеведении со временем появляются новые источники. К тому же ваша деятельность совпала с большими переменами в жизни страны, исчез, например, классовый подход, мешавший объективному исследованию. Не было желания что-то переписать?

- Нет! Появление новых документов можно учесть при переиздании. А за все, что написал, я готов ответить. Потому что от себя ничего не выдумывал. К сожалению, новых переизданий не предвидится. Да и с изданием написанного есть проблемы.

- Какие?

- Не могу издать рукописи двух книг. Одна - о расказачивании, репрессиях в отношении алтайского казачества. Вторая - о репрессиях алтайских учителей. У меня складывается впечатление, что тема репрессий сегодня под запретом. Пожалуй, даже шире - значительный пласт архивных источников вновь, как во времена КПСС, стал недоступен исследователям. Недавно, например, запретили на 75 лет доступ к подобным документам - о реабилитированных.

- Но вы, я полагаю, все равно продолжаете работать?

- Хочу собрать книгу об алтайских краеведах.

- А не пытались посчитать, сколько имен вы открыли или расширили наше знание о них? Ведь это и горные инженеры, и писатели, и партизаны, и священнослужители, и тысячи репрессированных...

- Бийчанин Владимир Сосновский составил именной указатель к моей книжке "Дважды убитые" - о репрессиях в Бийске, который был опубликован в "Бийском рабочем". В нем - 606 имен. А барнаульский священник Георгий Крейдун сопроводил 301 именем мою книгу "Невинно убиенные" - о пострадавших священниках.

- А всего сколько вами издано книг?

- Четырнадцать. Включая переиздания. Трудно сосчитать общее число моих героев. Их много...

Справка "АП":

Гришаев Василий Федорович родился в селе Верх-Бобровка Косихинского района. Участник Великой Отечественной войны. Окончил в 1945 году Смоленское артиллерийское училище. Награжден орденом Отечественной войны II степени, многими медалями, в том числе медалью Русской православной церкви Преподобного Сергия Радонежского. Лауреат премий имени Шукшина, Алтайского отделения Демидовского фонда и главы администрации Барнаула. С 1944 по 1974 год служил в Советской армии. Затем работал ответственным секретарем Бийского отделения общества охраны памятников истории и культуры, был сотрудником Бийского краеведческого музея, с 1976 по 1983 год трудился старшим археографом краевого государственного архива.

Автор документальных книг "Прописаны навечно", "Тропою памяти", "Шукшин. Сростки. Пикет", "Наша Мария", "Дважды убитые", "Алтайские горные инженеры", "Барнаульский печальник" и других.